Записки разведчика

– Кочуют, — сказал низким голосом полковник Павлов, заметив, как я внимательно всматриваюсь в карту.

– Оказывается, тыл врага не такой уж спокойный, — сказал я и представил, как многие тысячи бородатых мужчин – непременно бородатых – во вражеском тылу на каждом шагу подстерегают фашистов.

– Скоро и ваши действия будут отмечаться такими же кружками, — сказал полковник. — Я думаю, вы достаточно ознакомились с обстановкой. Теперь вам понятно, какие вопросы могут интересовать штаб фронта относительно вражеского тыла… Принимайте отряд и готовьте людей к действиям. Приказ о вашем назначении уже подписан. Начальник штаба отряда вызван ко мне…

Вошел адъютант и доложил о прибытии начальника штаба отряда.

– Пусть войдет, — разрешил полковник Павлов.

В кабинет вошел капитан, выше среднего роста, с чуть заметными следами оспы на лице. Его пышный чуб выбивался из-под фуражки у правого виска.

– Познакомьтесь, товарищ Ковалев. Ваш новый командир отряда, — отрекомендовал меня начальник разведки. Затем, указывая на вошедшего капитана, добавил: — Начальник штаба отряда.

– Бережной, — назвал я свою фамилию и протянул руку.

– Ковалев, — холодно сказал тот и небрежно пожал мою руку.

Его глаза явно избегали встречи с моими. Он был строен, чисто выбрит, одет опрятно. Все на нем подогнано, новое, как говорят, с иголочки. Сапоги начищены до зеркального блеска.

– Учтите, товарищ Бережной, люди в отряде хорошие, — главным образом, комсомольцы, добровольцы, — продолжал прерванный разговор Павлов. — Но отряд пополнился новыми бойцами, и за последнее время дисциплина несколько ослабла. Дошло до того, что вчера умудрились при возвращении с занятий открыть стрельбу в городе. Ваша задача наладить дисциплину и подготовить отряд к действиям в тылу врага. В вашем распоряжении месяц… Буду надеяться, что вы с помощью Ковалева и Бритаева с задачей справитесь.

– Постараемся общими усилиями устранить недостатки, — сказал я и посмотрел на Ковалева, ища в нем поддержки.

Начальник штаба был безучастен.

При выходе от начальника разведки мы встретили мужчину в гражданском, с черной бородкой клинышком. Маленькие, хитрые глаза выглядывали из-под густых бровей. Во всем облике этого человека было что-то знакомое и в то же время загадочное.

– Кто это? — спросил я Ковалева.

– Мало ли здесь всяких шляется, — неохотно ответил Ковалев.

По пути в отряд я пытался завязать разговор со своим начальником штаба.

– Сколько людей в отряде? — спросил я.

– Сто пятьдесят, — безразлично ответил тот.

– Что они собой представляют?

– Увидите, узнаете, — загадочно ответил Ковалев.

– Кто комиссар?

– Бритаев.

После нескольких подобных вопросов разговор наш был исчерпан. Я видел, что в нем кипит злость. Причины этой злости не знал, но и виноватым себя перед ним не чувствовал.

Во мне появилась неприязнь к этому человеку. Стали противны его блестящие сапоги, гладко выбритое лицо и поскрипывающие ремни снаряжения. Разговор завязать я больше не пытался и шел молча.

– Вот и отряд, — сказал Ковалев, когда мы вошли во двор, где полмесяца назад размещались разведывательные курсы. — Разрешите мне заниматься хозяйственными вопросами, товарищ старший лейтенант.

При этом он сделал особое ударение на словах «товарищ старший лейтенант». И тогда я понял, почему он так недружелюбно встретил меня: его задело, что командиром отряда назначен офицер ниже его по званию.

– Товарищ капитан, потрудитесь передать отряд в полном составе, а тогда посмотрим, какими вопросами вам заниматься, — решил я оборвать его и сбить с него спесь.

– Я считаю, что моя миссия окончена, — с обидой, но менее решительно продолжал упорствовать Ковалев. — Вот он, отряд. Командуйте.

– Передадите отряд и, если посчитаете низким для себя работать в должности начальника штаба, попросим полковника Павлова, он подыщет вам другую работу…

У здания, где расположился отряд, стояла группа разведчиков. Они оживленно и шумно разговаривали. К ним подошел Ковалев и что-то сказал. Веселого настроения как не бывало. Все внимательно и настороженно рассматривали меня.

Вошли в комнату, являющуюся одновременно штабом и общежитием для офицеров.

Навстречу нам из-за стола поднялся капитан среднего роста, с черными, коротко остриженными волосами. Густые, сросшиеся у переносицы брови расходились к вискам и напоминали крылья птицы. Это придавало лицу капитана выражение лихости. Говорил он с кавказским акцентом. При разговоре смотрел прямо в глаза собеседнику, как бы стараясь проникнуть в душу человека. Это был комиссар Бритаев.

В отличие от начальника штаба Бритаев приветливо встретил меня. У меня поднялось настроение. Но окончательно я успокоился, когда познакомился с секретарем. партийной организации. Это был опытный партийный работник, депутат Московского городского совета – Василий Фомич Никитин. От него я узнал историю отряда.