Записки разведчика

– Прыгайте на мягкое место, на газетку, — подхватил Юра Корольков.

– Эх, хорошо бы встретиться в тылу противника всем отрядом. Это была бы сила, — сказал воодушевленно Рыбинский.

– Чтобы с оркестром встречали. Оркестр обязательно, — кричал громче всех Володя Лапин, командир отделения из группы Гапоненко.

– Смотри, чтобы на немецкую «симфонию» не напороться, — отвечал Стрелюк…

Прощание подходило к концу. Груз уложен на машину. Время отъезжать.

– Группа, к машине! — командует Калинин. — Садись.

Прощаюсь с офицерами. Подхожу к Гапоненко.

– Большое тебе, Коля, спасибо за последний рапорт, — сказал я, пожимая обеими руками широкую шершавую руку Гапоненко. — Желаю тебе всего наилучшего. Береги людей и себя. Не стесняйся советов Землянко и Лапина – они твои помощники.

Коля Гапоненко – молодой лейтенант из Донбасса. В отряд пришел несколькими днями раньше меня. Требовательный и в то же время заботливый командир и хороший товарищ, он быстро завоевал авторитет среди товарищей. На его обветренных губах всегда играла приветливая улыбка. В отряде он был командиром взвода. Теперь ему поручено командование группой. Его группе предстояло действовать в Курской области. Это был самый близкий к линии фронта район, а следовательно, самый трудный. В его группу были включены наиболее опытные разведчики, такие, как Землянко, Лапин, Маркиданов, Остроухов и другие.

– Итак, до свидания, Коля, — сказал я и обнял его на прощание.

Провожать группу на аэродром поехали Бритаев и Ковалев. Наиболее предприимчивым разведчикам – Лапину, Маркиданову и Демину – тоже удалось прорваться на аэродром.

На аэродроме нас встретил начальник воздушно-десантной службы майор Юсупов. Широкоплечий, неуклюжий, как медведь, татарин, с широким обветренным лицом, казавшимся безразличным ко всему окружающему, он был известен всем разведчикам, которым приходилось иметь дело с парашютом в пределах Брянского фронта, как смелый десантник и чуткий товарищ. Он руководил подготовкой парашютистов, лично наблюдал за укладкой парашютов и руководил выброской десантных групп в тылу врага. Это он «помог» Юре и Маркиданову совершить пробный прыжок. Это у него прошел парашютную школу Вершигора Петр Петрович, выросший за время действий в тылу врага от разведчика до генерала, Героя Советского Союза, командира прославленного партизанского соединения.

– Снимите груз и постройте людей, а машину отведите в сторону, — сказал Юсупов с сильным татарским акцентом.

– Во сколько будете отчаливать? — спросил Ковалев.

– Еще точно не решили, — ответил майор.

Я ушел выполнять распоряжения майора Юсупова. Юсупов не спеша, вразвалку подошел к группе и так же не спеша, стараясь как можно точнее выговаривать слова, спросил:

– Как настроение?

– Бодрое, — ответил за всех Кормелицын.

– Ну, раз бодрое – значит, хорошо, — продолжал майор. — Объясняю порядок посадки. Сначала погрузим имущество. Для этого два человека подымутся в самолет, а остальные выстроятся у входа и будут подавать груз. Груз укладывать к стенкам, не загромождая прохода. Каждый должен свои вещи держать при себе.

Говорил он ясно, подробно и четко, как на занятиях по перевозкам.

– Когда будет подана команда на посадку, подходить к самолетам по одному. Не шуметь. В полете парашюты держать наготове. При выброске не задерживаться. Прыгать на плечах предыдущего, тогда приземление будет кучное. Вот так. Остальное я вам говорил на занятиях. Понятно?

– Понятно, — дружно ответили разведчики.

– Раз понятно, значит, хорошо, — сказал майор и, обращаясь ко мне, добавил: - Пойдем к летчикам.

Возле самолета мы услышали оживленный разговор. Спорили начальник аэродрома и командир машины.

– Ответственность за выпуск самолетов возложена на меня, и при такой погоде я не дам разрешения на полет, — спокойно говорил начальник аэродрома, высокий и по-юношески стройный полковник.

Вы не выпускали меня и прошлый раз, а я прилетел к объекту, — возражал человек в кожанке, нервно бегая вокруг полковника. — Погода благодать, костры как на ладошке. Видно, как возле костров бегают партизаны. Поймите, товарищ полковник, ведь люди ждут! Я им обещал прилететь, а теперь скажут: «Лгун, трус Кузнецов».

«Вот это кто, — подумал я. — Вот какой ты, прославленный летчик, Герой Советского Союза!»

– Не волнуйтесь, товарищ Кузнецов, — успокаивал полковник расходившегося летчика. — Я не меньше вас беспокоюсь о партизанах, о вашей репутации, о чести летчика. Сам летчик. Но поймите, что можно не достичь цели и потерять самолет и экипаж. К тому же я вам сказал – ждем ответа на наш запрос о состоянии погоды над объектом.

Несколько в стороне от споривших спокойно прохаживался командир второй машины – Таран. Невозмутимый и молчаливый, он, кажется, не интересовался исходом спора.

Нашей группе предстояло лететь на самолете Тарана.

Мы познакомились.

– Парашюты прикажите снять, — спокойно сказал Таран. — Летим к брянским партизанам с посадкой.

– Вы даете указания, а вопрос о полете еще не решен, — сказал я, имея в виду спор.

– Вопрос решен. Поспорят немного – и полетим, — по-прежнему спокойным тоном ответил Таран.