Записки разведчика

Вскоре Леша лежал на мягкой постели и вдыхал утреннюю свежесть. Возле него лежали хлеб, соль, огурцы, помидоры, сырые яйца и стояло ведро с водой. Хозяин, тем временем, подпушил сено, на котором лежал раненый. Хозяйка вынесла из дому и запрятала бинты и медикаменты. Ночь прошла в заботах и приготовлениях.

Наступило утро. Хозяйка выгнала корову в стадо. После завтрака хозяева пошли работать в огород. Муж сорвал ржаной колос, помял его, и на ладони оказались крупные зерна. Он попробовал их на зуб и сказал:

– Через день-два жито косить надо.

– Косыть так косыть, — сказала хозяйка, чтобы поддержать разговор. Ее тяготило молчание.

– Урожай в цьому роци добрый.

– Яким же ему буть?

– А вот и их черт несет, прости, господи, мою душу грешную.

– Бог с тобою. Який ще там черт? — не поняла жена. — Кого несет?

– Непрошеных гостей, — сказал он, показывая глазами на дорогу. — Ковыряйся тут. Ты ничего не знаешь. Поняла?

Вместо ответа жена только наклонила голову… Полицейские подошли к калитке. Псы подняли злобный лай.

– Эй, хозяин, принимай гостей, — закричал старший полицейский в щегольских хромовых сапогах. — Не ждал, наверное?

– Хоть не ждал, а рад привитать у себя дорогих гостей, — весело сказал хозяин и поспешил навстречу полицейским, думая про себя: «Черт вам рад», а вслух приветливо заговорил: — Чем я заслужил честь приветствовать высоких гостей? Добрый день!

– Приглашай в дом, — скорее потребовал, чем попросил полицейский.

– Милости прошу к нашему шалашу. Гость в хати – свято в кимнати, — пригласил хозяин и крикнул жене:

-Стара, а стара! Хиба ты не бачишь? Гости прийшлы. Ставь самовар.

Полицейские переглянулись. Вошли во двор. Трое полицейских направились в дом, а двое остались на улице.

– Прошу до хаты, — приглашал остальных гостеприимный хозяин. — Вот жара так жара. Может, кваском угостить, так я мигом в погреб сбегаю.

– Ничего нам не надо. Мы покурим на свободе, — ответили полицейские, которые остались во дворе.

– Мы не староверы, можно курить и в хате. Но, как говорится, вольному воля, спасенному рай. Тильки осторожно с огнем. Бачите, какие ветры? Все горит, как порох.

Вошли в дом. В доме был безупречный порядок. На подоконниках стояли пышные цветы. В комнатах прохладно. Хозяин почувствовал себя увереннее и старался быть веселым и беззаботным.

– Прошу, присаживайтесь, господа, — приглашал он, смахивая со стульев невидимую пыль. Полицейские не спешили садиться. Они прохаживались по комнате и внимательно ее оглядывали.

– Скажите, господа, как дела на фронте? Скоро окончится война? — спросил хозяин, когда «гости» сели. — Оно, конечно, может, то тайна. Вы люди ученые и в начальстве ходцте, потому я вас и спрашиваю. А як шо не так, то выбачайте. Не письменный я. Всего два роки учился в приходской школе…

Хозяин старался говорить по-русски, но ему это удавалось с трудом.

– Фюрер готовит последний удар по большевикам, — ответил польщенный полицай, воровато бегая глазами по комнате.

– Та шо вы? Невже-таки последний?- сказал удивленно хозяин и добавил: — Дай-то бог. Может, и война скоро закончится. Дорогу отремонтируем, поезда пойдут, а то безработным живу.

Разговор не вязался. Но и для обыска не было повода. Надо было его придумать. Хозяйка начала накрывать стол.

– Зачем это? — спросил полицейский. — Что вы хотите нас задобрить?

– Христос с вами. Нашо обиду человеку чинишь? — обиделся хозяин. — Я до вас со всей душой.

– Ты ко всем «со всей душой»: и к нам, и к партизанам, — перейдя на «ты», сказал строго полицейский.

– Причем тут партизаны? — удивился хозяин, понимая, что настоящий разговор только начинается.

– Нечего дурака валять, говори, где прячешь большевика?

– Ах, вон оно шо?- облегченно вздохнул хозяин. — Напугали… Разве шило в мешке утаишь? Вы про сына? Так вон его портрет, висит на видном месте. Не ховаю, все ж таки сын. А то, шо он ущел с Красной Армией, его дело. Он уже сам отец. Я ему не указ, я за него и не ответчик. Вот так…

– Зубы не заговаривай, — сказал старшой с перекошенным от злости лицом и прищуренными глазами. — Где прячешь десантника?

– Извиняйте, но я не донимаю, в чем дело, — испугался не на шутку обходчик. — Какой десантник?

– Сейчас поймешь, — брызгая слюной, проговорил полицай. — Обыскать двор!

Два полицая устремились на сеновал, остальные рыскали по сараям, на чердаке дома, в подвале. Псы разрывались от ярости, пытаясь сорваться с цепи.

Не найдя ничего на сеновале, полицейские слезли оттуда и на немой вопрос старшого только развели руками. Они приходили в ярость от безрезультатного обыска. Дело дошло до сундуков. Полицейским очень хотелось найти партизана в сундуке.

Хозяйка упала на колени перед полицейским и начала голосить. Это привело их в еще большую ярость.

– Невинной овечкой прикидываешься! — закричал на нее старшой.

– Мать, встань. Пусть ищут. Это кто-то на нас набрехав, — стараясь быть спокойным, сказал хозяин, поднимая жену. Его мысли были на огороде во ржи. Пусть рыщут по двору, лишь бы в огород не шли.