Записки разведчика

Через несколько дней после знакомства Пети с обходчиком я с Мурзиным и Савкиным пошли к станции Ворожба. Необходимо было узнать, что там делается.

К самой станции подойти не удалось, и мы замаскировались в посевах. Весь день наблюдали за железной дорогой, но станция нам не была видна. Поэтому с наступлением вечера мы вновь попытались пробраться ближе к станции. Подходили очень осторожно, чтобы не попасть во вражескую засаду.

– Стой! — тихо сказал Мурзин и лег.

Мы последовали его примеру. Петр Владимирович указал в направлении станции, и я увидел, что из поселка в поле пробирался какой-то человек. Заинтересовались им. Ведь ночью всякое хождение по улицам и выход из населенных пунктов немцами были строго запрещены. Значит, у этого человека были причины для нарушения немецкого порядка. Мы решили задержать его и пошли ему наперерез.

Заметив нас, он попытался скрыться, но после нашего предупреждения, что мы будем стрелять, остановился. Это был парень лет двадцати. К нашему удивлению, он держался свободно и, казалось, ничуть не испугался. Парень внимательно посмотрел на нас, увидел красные звездочки на наших пилотках и, улыбаясь, сказал:

– Свои! Я так и знал, что фашисты ночью малой группой не пойдут из поселка.

Он оказался неразговорчивым. О себе только и сказал, что работает в бригаде по ремонту железнодорожных путей. Качество ремонта? На прошлой неделе прямо на станции подорвался маневровый паровоз. Ремонтники постарались…

Мне положительно нравился этот парень. Оказалось, что он точно знает, какие грузы перевозятся и сколько. На мой вопрос, чем объяснить его осведомленность, он просто ответил:

– Что же вы думаете, только вас интересуют перевозки? Есть еще заинтересованные.

От дальнейших откровений он отказался. Впрочем, мы и не настаивали. Нас устраивало то, что он согласился два раза в неделю сообщать нам необходимые сведения.

Выходит, что и в этом районе не одни мы следили за врагом.

Таким образом, данные, добываемые наблюдениями, мы дополняли и уточняли еще двумя источниками и немедленно передавали это по радио нашему командованию.

Нам было приятно, что наши донесения не оставались без внимания.

Однажды мы пришли к месту встречи с нашим знакомым из Ворожбы. Вдруг послышался гул моторов. Лучи прожекторов прорезали ночную тьму и забегали в поисках самолетов. Вот им удалось поймать в скрещение двух лучей серебристую машину. Захлопали зенитки. Но в это время в воздухе повисло несколько ракет. Станция стала видна как днем, а там, где летали самолеты, — сплошная темень.

Один за другим послышались мощные взрывы. Самолеты сделали еще заход, и снова взрывы…

Гул моторов затих. Прекратили стрельбу зенитки, а прожектеры еще долго прощупывали ночное небо.

Этим налетом был поврежден паровоз и много вагонов, находившихся на станции, а также разрушен путь.

Мы получали все новые и новые задачи. На разведку железной дороги Конотоп – Хутор Михайловский ходила группа во главе с Петей Кормелицыным. Возвратившись с задания, Петя доложил, что железная дорога для нас особого значения не представляет. Движение по ней незначительное. В сутки проходит всего три-четыре эшелона, главным образом с продовольствием.

Вечером разведчики подошли к железнодорожной будке, заговорили с обходчиком – пожилым украинцем. От него узнали, что из Хутора Михайловского должен пройти эшелон. С каким грузом – обходчик не знал. Ребята решили не упускать случая. Перерезали телефонный провод и заминировали дорогу. Место для минирования на этот раз выбрали у поворота, на высокой насыпи. Заряд положили под один рельс, рассчитывая, что силой взрыва паровоз столкнет с насыпи в сторону. На этот раз их расчет оправдался.

Недолго пришлось ребятам ждать результатов своей работы. Только они отошли в лес, как послышался грохот приближающегося эшелона. Последовал взрыв. Паровоз слетел с насыпи и увлек за собою вагоны. Окрестность наполнилась треском досок и лязгом металла. Над местом крушения поднялось облако пыли. Разведчики подбежали к эшелону и уничтожили уцелевших гитлеровцев из охраны. Оказалось, вагоны были нагружены мукой и сахаром, один – сливочным маслом. Трава и кусты вблизи места крушения покрылись мучной пылью…

Хлопцы набрали в вещмешки муки, сахару и масла. Кроме того, спрятали в лесу мешок муки, мешок сахару и ящик масла.

– Мы решили проследить, что будут делать немцы, — рассказывал Кормелицын. — Только собрались уходить в лес, чтобы выждать время, вдруг к нам подбегает путевой обходчик со слезами на глазах: «Что вы наделали? Куда мне теперь деваться?»-кричал в отчаянии старик. Я ему посоветовал идти в партизаны, а он говорит: «Умный какой нашелся! Я уйду, а что сделают с моей семьей? Ее немцы расстреляют». Действительно, так могло случиться. Что делать? Выход нашел сам обходчик. «Избейте меня или что хотите сделайте, лишь бы у меня оправдание было, — попросил он. — Руку прострелите. Ну, хотя морду набейте, чтоб след остался»… Тяжело было это делать, но выхода не было. Пришлось дважды приложиться к ни в чем не повинному старику.