Записки рецидивиста

Когда я отпрянул от Бормана, он так и остался сидеть в кресле, чуть сдвинувшись вниз. Голова с открытыми глазами, полураскрытым ртом и удивлением на лице чуть завалилась набок. Со словами «Извини, Вася, извини. Обознался малость» я пошел от столика прочь.

Вышел из зала в коридор, зашел в туалет, в нем никого не было, только возле писсуаров лежал без сознания Санчес, у него изо рта текла маленькая струйка крови. Только теперь мне стало нехорошо, как-то муторно. Заметил пиджак в крови. Скинул его, перебросил через руку и пошел, только не вниз, а на третий этаж. Услышал, как в ресторане оборвались музыка и песня, раздался шум, крики: «Убили! Убили!»

По третьему этажу я дошел до запасного выхода, спустился вниз. Дверь была открыта. Заметил вывернутый язычок «внутряка». «Витек поработал. Молодец. Четко работает», — подумал я и быстро зашагал в темный проулок. «Закрутил восьмерку» в проходном дворе на случай хвоста, чтобы ввести в заблуждение. Но все было в порядке.

Машина была на месте, в ней Монгол, Сатана и Витек. Я сел к Витьку на заднее сиденье, обнял его, сказал:

— Все, братва, порядок. Скулу ждем?

— Нет. Он сам доберется, — сказал Сатана.

А я подумал, наверное, Скулу за контролера оставили, чтобы посмотрел, что к чему будет в ресторане.

— Тогда съем, сваливаем, — сказал я, а Монгол включил зажигание.

Попетляв немного по улицам, мы поехали на «шанхай». Витек сунул мне в руки пистолет, сказал:

— Сделал фраера лучшим образом. Он и помочиться не успел. Когда я вошел в туалет, он стоял у писсуара, правая рука была занята. А моя правая уже была «заряжена» на удар. Я сделал «кхе», он только рожу успел повернуть, и тут мой правый прямой в челюсть вырубил его. Головой фраер долбанулся о стену, а я добавил с левой руки коротким апперкотом в солнечное сплетение, он так по стенке и сполз на пол.

— Видел, Витек, видел твою работу, заходил я в туалет. Ты его надолго по стене размазал.

— А «керогаз» (пистолет) я забрал у него.

— Правильно сделал. Теперь он твой. Теперь и у тебя «удостоверение личности». Забери, — сказал я и вернул пистолет Витьку. — У меня тоже все получилось ништяк. Фуцин «щекотнуться» не успел. В этом шабаше, где одни очумелые пьяные морды, да в грохоте музыки, никто и не заметил ничего. Потом только кричать стали: «Убили, убили», — это когда я уже из туалета по коридору канал.

Приехали, дверь открыл Топор, зашли в хату. Никто не спал, за столом сидели Кнут, «чувиха с синкача» и еще двое: Кащей и Клык, тоже ростовские «киты». Все были почти трезвые, ждали нас.

— Давай, мать, встречай гостей. Накрывай стол, а то уже все остыло, — сказал Кнут.

Женщина похромала на кухню. Мы тоже расположились за столом.

— Все, Кнут, Бормана уделал начисто без хипиша. Одного «боба» (патрона) за глаза хватило. Сука дубаря дал на моих руках.

— Вот и хорошо, Дим Димыч. Сколько там времени до поезда?

— Три часа с небольшим, — сказал Сатана.

— За это время и напиться, и «убиться» (накуриться анаши) успеем, кто чего желает. А ты, Монгол, не увлекайся, с Сатаной отвезете Дим Димыча и Витька на «бан».

Мы сидели, выпивали, закусывали. Примерно через час в комнату вошел Скула с Топором, сказал:

— Все, «маз», в полном ажуре. Как свалил Дим Димыч из ресторана, тут все и началось. Шум, гам, менты. Обоих на носилках потащили, только Бормана к жмурикам, а Санчеса в больницу, он живой еще был.

— Знаю, Скула. Садись за стол. Дим Димычу проводы делаем.

Потом с Витьком мы стали собираться. Надели опять морские формы. А свой импортный костюм я сказал сжечь, на нем было много крови.

Кнут позвал меня в другую комнату, дал портфель.

— Смотри, как личит к твоей форме. Тут, Дим Димыч, бабки, как мы договаривались. Жаль, что не остаешься в моей вольной дружине. Но, как говорится, пути Господни неисповедимы, даст Бог — свидимся. Где тебя искать, если что?

— В Баку, в «Голубом Дунае», маханша баба Сима знает.

— Ну, с Богом, — сказал Кнут, и мы обнялись.

Через полчаса мы с Витьком ехали в купе скорого поезда.

Было тихо и спокойно, пассажиры отдыхали, мы тоже легли. Но я еще долго «находился в распятии», вспоминал события последних дней. Так неожиданно прошла и окончилась наша двухдневная остановка в городе Ростове-на-Дону. Мы ехали на юг, но я еще не знал, какие тучи собираются над моей головой и что гулять на свободе мне осталось совсем немного. Будут погони, будет арест, суд и опять потянутся долгие годы тюрем и лагерей. Но все это будет впереди, а пока «мы спали и ничего не знали, когда в пивную к нам ворвались мусора». Это слова из уголовной песни, а жизнь моя — она тоже как песня, только страшная и жестокая.

Часть третья ВЕК СВОБОДЫ НЕ ВИДАТЬ

ГЛАВА 1 ВОЛКОДАВЫ ВЫХОДЯТ НА МОЙ СЛЕД

1

Без особых приключений мы с Бульдогом (такую кликуху я дал Витьку) доехали до Баку. Обедали уже у бабки Моти. С того момента, как я застрелил Бормана, а Витек вырубил Санчеса, хоть и прошло часов пятнадцать, а напряжение и тяжесть в голове все еще давили.