Записки ритуального агента и другие истории

Машина остановилась у самого крыльца, и старший лейтенант Сергей Сидорцов, худощавый молодой парень, сразу выпрыгнул из-за руля. Он быстрым шагом направился к дверям отдела ГИБДД, но вдруг увидел метров за десять от себя своего начальника подполковника Щукина, который стоял, облокотившись о крышу своего старенького жигулёнка, и качал шину допотопным ножным насосом. Сергей выкатил глаза от удивления. Мимо такого зрелища он, конечно, пройти не мог.

Самый главный гаишник района был грузным высоким человеком лет сорока пяти с начинающей седеть головой. Он нажимал на педаль насоса всей своей массой, и казалось, что вот-вот его раздавит. Щукин качался в такт движения своей ноги, а лицо его выражало глубокую скорбь.

– Здравия желаю, товарищ подполковник! – гаркнул Сергей. – Чего ж вы компрессор себе не купите? Неудобно ведь так надрываться!

– Чего орёшь, Сидорцов? – недовольно отозвался Щукин, не прекращая работать ногой. – Это вам, молодым, надо всё быстрее, а нам, старикам, торопиться некуда. К тому же в нашем возрасте надо испытывать физические нагрузки. Для сердца полезно.

– Какой же вы старик, товарищ подполковник? – удивился старший лейтенант. – А если нагрузки нужны, так запишитесь в фитнес-клуб.

– Ну, ладно, умник, – усмехнулся Щукин. – Лучше скажи, сколько ты сегодня протоколов написал?

– Десять, – пожал плечами инспектор.

– Молодец! Растёшь над собой.

Хотя, вопреки мнению обывателей, палочной системы в ГАИ давно не было, всё равно тех, кто выписывал в день меньше пяти штрафов, начальство склоняло при каждом удобном случае.

И тут неожиданно рядом раздался скрип тормозов. Щукин и Сидорцов повернули головы и увидели, как недалеко от них остановилась роскошная иномарка, из которой сразу вышел молодой человек в форме таможенника и пошёл в их сторону. Старший лейтенант не разбирался в званиях таможенников, но судя по важному лицу и большим звёздам на погонах, понял, что это большой начальник.

– Вы начальник ГИБДД? – обратился он к подполковнику, посмотрев на его погоны.

– Я, – ответил полицейский, не прерывая своего занятия. – Подполковник Щукин. С кем имею честь говорить?

– У меня ваши сотрудники сейчас вымогали бутылку водки! – сразу выпалил таможенник, даже не подумав представиться.

– Всего одну бутылку? – недоверчиво спросил Щукин. – За что?

– Говорят, что я на красный свет проехал!

– Нет, это не мои, – лениво возразил подполковник. – Мои за такое нарушение потребовали бы ящик.

Сидорцов напрягся всем телом, чтобы не расхохотаться, а таможенник от удивления выкатил глаза.

– Я буду жаловаться, – только и смог произнести он.

– А это ваше право, – равнодушно ответил Щукин.

Таможенник открыл рот, но вовремя понял, что говорить что-либо уже бесполезно, сразу развернулся и юркнул в свою машину. Завизжала резина, и автомобиль сорвался с места.

– Вот откуда у них такие автомобили? – проговорил старший лейтенант, глядя ему вслед. – А ещё говорят, что гаишники взяточники.

– Много рассуждаешь, – подполковник вдруг нахмурил брови. – И вообще – чего ты здесь стоишь? Живо на развод!

– Есть! – сказал Сидорцов и бросился к дверям отдела.

Сергей ворвался в класс тактики, где уже собралась вся его смена. Здесь проходили разводы после каждого рабочего дня, и на них инспектора сдавали написанные протоколы начальнику смены. Он их тут же читал и делал пометки у себя в журнале, после чего выдавал новые бланки протоколов, если кому-то было нужно. Сейчас возле его стола стоял лейтенант Миша Баранов, молодой щуплый белобрысый парень, а это значит начальник смены проверял именно его работу. Миша только недавно перешёл в ГИБДД из роты патрульно-постовой службы, ещё не знал всех нюансов, поэтому его протоколы начальник проверял особенно тщательно.

Сидорцов плюхнулся на свободное место и открыл свою сумку.

– Сколько написал, Серёга? – спросил его инспектор Слава Синицын, оказавшийся рядом.

– Десять, – ответил Сидорцов, выкладывая на стол бумаги.

– А я только восемь, – разочарованно произнёс Слава. – Не было нарушителей.

Все в отделе знали, что старший лейтенант Синицын обычно пишет больше всех протоколов. Он работал очень жёстко, и для него не существовало такого наказания для водителей, как предупреждение. Из каждого нарушения он выжимал максимальный штраф, нагло меняя в графе «нарушение» статьи Кодекса административных правонарушений. Поэтому он был на хорошем счету у начальства, и сползать с этого счёта не собирался. А уж тот факт, что кто-то когда-то написал больше его, он воспринимал как личную трагедию.

– Баранов, ты чего тут пишешь?! – вдруг раздался гневный голос начальника смены капитана полиции Яковлева, который читал очередной протокольный шедевр.

Он снял с носа очки, швырнул их на стол и строго посмотрел на инспектора, стоящего перед ним. Яковлев был полноватым человеком лет сорока с широким добродушным лицом. Он и в жизни был очень деликатным и добрым, но сейчас, судя по голосу, находился в страшном гневе.

– А в чём дело, товарищ капитан? – невозмутимо спросил Баранов.