Записки ритуального агента и другие истории

Водитель сложил зонт и пошёл назад к лимузину, а Фёдор Валентинович замер, глядя на фотографию на деревянном кресте.

– Вы её родственница? – спросил он, глядя на могилу.

– Нет, – ответила я. – Я ритуальный агент.

– Значит, это вы занимались её похоронами?

– Да.

– Елена при жизни была очень добрым человеком, – продолжал он, не глядя на меня. – Жаль, что вы её не знали.

– Жаль, – соглашаюсь я.

– Я уговаривал её бросить мужа и выйти за меня, но она долго не хотела этого делать. Жалела его, – Фёдор Валентинович наконец-то повернул голову и посмотрел на меня. – Жалкий ничтожный человек, живущий за её счёт! Он всегда был рядом с ней и даже не замечал, как она страдает.

Он замолчал. Молчала и я, не зная, что ему ответить.

– Недавно она всё-таки согласилась развестись, – опять заговорил он. – Но в тот же день сказала мне, что неизлечимо больна. Я нашёл хороших врачей, устроил её в клинику, но было уже поздно. Все врачи в один голос сказали, что время упущено. Почему она не сказала мне раньше!?

Мужчина вдруг схватился руками за лицо и горько заплакал. Я изумлённо смотрю на то, как как он рыдает, и не могу произнести ни слова. Через минуту он успокаивается и вытирает носовым платком слёзы с лица.

– Извините, – произносит он. – Минутная слабость.

– Я понимаю.

Он лезет в карман.

– Вот, возьмите, – Фёдор Валентинович суёт мне в руки пухлый пакет. – Закажите ей ограду и памятник. Остальные возьмёте себе.

– Может быть, вы сами выберете памятник, – говорю я, беря пакет.

– Я не сторонник огромных монументов, – отвечает он. – Поставьте скромный обелиск на ваш вкус и маленький столик со скамейкой. Когда я буду сюда приезжать, то хотел бы посидеть и побыть с ней наедине.

– Я вас поняла, – киваю я.

– И спасибо вам большое, – произносит он, достаёт из кармана визитку и даёт мне. – Позвоните, когда всё будет готово.

Он поворачивается и направляется к своей машине, и я опять остаюсь одна. Когда машина уехала, я открываю пакет и вижу, что там лежат пачки денег. Даже с первого взгляда видно, что после заказа памятника, столика и ограды останется большая сумма. И это будет моё вознаграждение.

Как относиться к этим деньгам? Может быть, кто-то скажет, что я наживаюсь на людском горе, но я так не думаю. Это моя работа, и эти деньги я отработала полностью. Тем более, что перед этим я целый месяц не имела ни копейки, а мне же надо на что-то жить.

Я кладу пакет с деньгами в сумочку, ещё раз оборачиваюсь на могилу, вздыхаю и иду к выходу с кладбища.

Часть четвёртая. Старушка

С утра было два вызова, но оба впустую. Я опоздала, и на адресах уже ждали конкуренты. Что-то мне подсказывает, что день пройдёт напрасно и заказов сегодня больше не будет. Но я не расстраивалась, поскольку всегда знала, что если сегодня работы нет, то завтра её будет в два раза больше. Все люди когда-нибудь заканчивают свой жизненный путь, как это ни прискорбно. Это неизбежная реальность, и поэтому без работы я не останусь.

Время близилось к полудню, и я решила пообедать. Остановив машину около небольшого кафе, я вошла внутрь заведения. Окинув небольшой зал взглядом, чтобы решить, куда мне присесть, я вдруг увидела за крайним столиком около окна старейшего агента из нашей конторы дядю Мишу, который в этот момент, не обращая ни на что внимания, с аппетитом поглощал макароны. Конечно, я тут-же подошла к нему.

– Здравствуйте, дядя Миша, – поздоровалась я. – Можно присесть?

– А, Ульяночка! – воскликнул он, посмотрев на меня и отодвинув от себя уже пустую тарелку. – Конечно, садись скорее.

Я устроилась на соседнем стуле, и ко мне сразу подошёл официант. Он принял заказ и отошёл, а дядя Миша, взяв в руку чашку кофе, повернулся в мою сторону.

– Ну? – спросил он. – Как у тебя дела?

– Было сегодня два адреса, но я не успела.

– Кто? Полиция?

– Городская служба.

– Понятно, – дядя Миша кивнул. – Гребут всё под себя, давят мелкий бизнес. Реклама по телевизору и в интернете. Напирают на то, что они якобы государственное предприятие, а цены дороже, чем у нас, в полтора раза.

– Это людям сразу не объяснишь, – я вздохнула. – Никто же не знает, что государственного у нас давно уже ничего нет.

– Да, – он опять кивнул головой. – Времена пошли тяжёлые. Раньше, помню, по два, по три заказа в день принимал. А то и больше! И все до конца доводил. И всегда мне люди потом «спасибо» говорили.

У дяди Миши были особые методы работы. Небольшого роста, в поношенном костюме и с седыми всклокоченными волосами, он никогда не имел своей машины и всегда передвигался только на общественном транспорте. Поэтому, когда дядя Миша приезжал на вызов, то почти всегда там уже был агент из другого похоронного бюро.

Но дядя Миша не торопился сразу уезжать. Он узнавал, на какой машине приехал конкурент, и чем она была дороже, тем для него было лучше. Потом дядя Миша подсаживался к каким-нибудь бабушкам на скамейке и заводил с ними беседу. Он жаловался им на тяжёлую жизнь, выслушивал их жалобы и в какой-то момент ненавязчиво переходил к цели своего визита.