Записки русского экстремиста

И нас все это, конечно, должно волновать, как это обернется для России. Какую Россия в этом может играть роль? Ну какую в принципе она могла бы роль играть в этих операциях? Наши арсенальные возможности настолько несопоставимы сейчас с возможностями американцев или англичан, что мы им даже не нужны в этом смысле. Есть все-таки один вопрос, где наше положение крайне важно. За Россией все же сохраняется какое-то обаяние, ну, чувство уверенности в том, что она все еще является великой державой. И вот Западу чрезвычайно важно представить, что атаки против него — это есть атаки против всего мира, а его действия — это действия всего мирового сообщества. И здесь участие России в качестве такого маскировочного элемента очень важно. И все время мы слышим, как те или иные политические деятели, обозреватели говорят так, как будто этого не нужно доказывать, — террористические акты направлены против всего мира. Но пятая часть мира живет в Китае, они никак не были направлены и на Индию, Индонезию. И вот тут, конечно, возникает мировая опасность того, что в качестве такого маскировочного средства Россия может быть втянута в войну, в конфликт какой-то, который по масштабам своим вполне сопоставим с Первой мировой войной, которая тоже началась с террористического акта, с попытки ответить на террористический акт прямым насилием со стороны Австро-Венгрии. У нас-то ведь есть громадный опыттого, как втягивалась нация в ненужный и болезненный для нее конфликт. В Афганистане, например. Сначала свергли шаха. Судя по всему, советское руководство в этом никак не участвовало. Потом следующее правительство уже какую-то поддержку имело, появлялись какие-то мальчики, которые им помогали, а потом появилась необходимость свергнуть Амина, заменить его Бабрак Кармалем, потому что иначе пришло бы к власти правительство, в тех условиях явно нам враждебное. Таким же образом, без какого-то объявления войны, без обсуждения, даже без объяснения народу причин того, что происходит, Россия может быть тихо и поэтапно вовлечена в конфликт, который поглотит все небольшие силы, которые у нас еще сохранились. И это было бы, конечно, величайшим достижением дипломатии Запада и Соединенных Штатов. И сейчас есть шанс того, что такие усилия могут увенчаться каким-то успехом. Это будет страшная катастрофа для России, и в этом будет страшная ответственность тех, кто это делает, всего нашего правящего механизма, который очень сложный и состоит из правящих слоев в прямом смысле и оппозиции, которая каким-то образом с ними взаимодействует и которая никак не может быть, мне кажется, избавлена от ответственности в этом вопросе. Если у нее мало голосов для того, чтобы провести то или другое решение Думы, то я уверен, что заявление, подписанное лидерами фракции, которые представляют большую часть Думы, о том, что исторически важный вопрос для судьбы России требует обсуждения, вряд ли может быть оставлено без внимания. Оно уже само, даже такое заявление, было бы некоторым определенным актом, влияющим на судьбу страны. А тем более скорее всего после этого было бы обсуждение. Если бы оно даже не привело к какому-то голосованию, то это все же было бы какое-то действие, ответственность за несовершение которого останется навсегда.

Эти террористические акты многие связывают с предшествующим им израиле-палестинским конфликтом. Израиле-палестинский конфликт, мне кажется, является в некотором смысле моделью поведения России, которая была выработана за целый ряд десятилетий Советским Союзом и в числе редких исключений того, что было достигнуто Советским Союзом, не была отброшена и в современной России. Мы же не заняли позицию поддержки какого-то определенного лагеря, а мы используем то наше преимущество, что способны говорить с каждым из этих лагерей. И поэтому можем быть главной силой, которая способна обеспечить и переговоры, и какой-то выход из конфликта с меньшими потерями и трагедиями. Это одна сторона конфликта. Другая — та, о которой я уже сказал: мне кажется, что израиле-палестинский конфликт — это кульминация той ненависти, которую исламский мир испытывает к навязываемой им культуре, цивилизации Запада и Соединенных Штатов. И в этом конфликте главным противником исламского мира выступают и Израиль, и Соединенные Штаты. Соединенные Штаты сейчас всеми силами стараются это переориентировать и превратить в некое противостояние человечества против недочеловеков.