Записки русской гейши

Только один раз, во время предпоследней поездки у меня был любовник, которого я жалела и не раскручивала – он бросил меня через полтора месяца. Это стало хорошим уроком для меня. Во время последней в своей жизни саёнара-пати (прощальной вечеринки), когда мне дали микрофон, чтобы я сказала последнее спасибо гостям – я его сказала, а потом добавила по-русски, обращаясь к девчонкам: ”Возьмите с них всё, что сможете, и никогда никого не жалейте”.

7

– Что ты нашла во мне? Почему я тебе понравился?

– Ты молод, красив и не испорчен.

– Короче, во мне нет ничего особенного!

– Может быть для кого-то, но не для меня…

Солнечный свет проникает сквозь задвинутые шторы. Мы сидим в кресле и целуемся, никуда не торопясь.

– Я хочу сам раздеть тебя.

– Хорошо…

Я давно заметила в нём стремление доминировать, и мне это нравится, хотя мне и самой это свойственно, но почему-то я никогда не влюблялась в мужчин, которые позволяли управлять собой…

Я улыбаюсь, а он в это время с серьёзным видом стягивает с меня футболку, снимает бюстгальтер – на несколько секунд останавливается, разглядывая мои груди, берёт их в руки, я слегка приподнимаюсь, чтобы он смог, схватить мой сосок губами. Когда он слегка кусает его, я вдруг чувствую такое сильное возбуждение, что мне становится больно. Я пытаюсь расстегнуть свои джинсы, но он замечает это и останавливает меня – расстегивает их сам, и начинает, не спеша, стягивать с бёдер, но когда я остаюсь в одних трусиках, замирает, не зная на что решиться дальше…

Я даю ему поцеловать ту грудь, которая ещё осталась не поцелованной, а потом не выдерживаю, толкаю его вглубь кресла, встаю на колени, и расстёгиваю ремень на его брюках. Он сидит, держась руками за подлокотники кресла, и не останавливает меня, тогда я снимаю с себя, оставшееся бельё, и залезаю на него – я успеваю сделать всего несколько движений, и кончаю, вскрикнув и очень удивившись. Открыв глаза, я вижу, что он смотрит на меня и улыбается, я улыбаюсь ему в ответ.

– Странно, я кончил, но удовлетворения не испытываю – всё равно хочу тебя, – он продолжает удерживать меня за бёдра. – Давай останемся так?

– Давай… – я обнимаю его, и закрываю глаза.

Через несколько минут я чувствую, как он снова становится твёрдым внутри меня, тогда я несколько раз нежно кусаю его за шею, а он тянется губами к моим губам…

– Какой же ты всё-таки красивый!

Он лежит на спине и курит, а я, оперев голову на согнутую в локте руку, гляжу сверху на его лицо.

– Не говори глупостей – я совсем не красавец.

– Я обожаю твой рот – особенно нижнюю губу, и твой нос. Он такой, какой должен быть у мужчины – не маленький, но и не длинный.

– Он с горбинкой.

– Это почти не заметно… И ещё мне нравится, что ты такой тёмненький!

– Любишь тёмненьких?

– Да. Но не арабов – они женщин за людей не считают, и не азиатов – они не сексуальные какие-то…

– Ты же спала с японцами?

– Ну и что – это не значит, что они мне нравились.

– Ты спала с ними из расчёта?

– Нет – я влюблялась, но и расчёт тоже был. Не хочу о них вспоминать! Тем более, сейчас…

Мы уже успели выпить несколько рюмок мартини, и ещё раз заняться любовью – на этот раз в классической позе…

Поцеловав его в щёку, я смотрю на часы.

– Мне пора.

– Подожди, ещё только три…

– Старая сволочь начнёт психовать, я и так провожу с ним слишком мало времени.

– Нам нужно поговорить.

– Уже? – я смеюсь. – Мы завтра снова встретимся – ведь встретимся? Тогда и поговорим.

– Тогда мы снова бросимся в кровать, прозанимаемся любовью часа полтора, а потом ты опять убежишь к своему старикашке! Меня не устраивают такие отношения.

– Странно, я думала мужчин, только такие отношения и устраивают…

Мы сидим голые напротив друг друга, прикрываясь одной простынёй, он молча смотрит на меня, и я во второй раз за сегодняшний день чувствую, что опять сказала что-то, чего говорить не следовало.

– Не нужно сравнивать меня с теми мужчинами, которых ты знала до меня. Тем более с теми, с которыми ты познакомилась в Японии.

– Русские были не лучше!

– Неужели, глядя на меня, ты не можешь видеть только меня, а не всех этих мужчин?

Я вдруг с ужасом понимаю, что не могу, и теряюсь, не зная, что сказать, но к счастью, он и не ждёт ответа – вопрос риторический.

– Вчера я впервые спал в чужой квартире, один, зная, что за стеной нет родителей – мне было очень одиноко…

– Ты мог позвонить мне.

– Мне ни хотелось ни кому звонить – я чувствовал, что это не поможет. И я знаю, что сегодня ночью мне снова будет так же одиноко.

– Это потому что, ты впервые живёшь не с родителями – все начинающие жить самостоятельно, поначалу так себя чувствуют. Потом привыкнешь.

– Но я не хочу, привыкать к одиночеству. Я снял эту квартиру, чтобы жить здесь с тобой.

– Я думала, ты снял эту квартиру, чтобы было где, заниматься сексом со мной.