Записки рыжей эльфийки (СИ)

— Они всего лишь марионетки, Лиза. — Маб по-детски наивно и безвинно улыбнулась. — Игра началась со времени рождения твоей бабки. Хаоса — Кхашена и меня. Мы — трое первоначал — создали мир, полный идеалов и… ужасов. Кошмаров. Проклятье! — ругнулась она тихо. — Мы хотели получить Творение — Утопию! А в результате? — Сплюнула. — Абсолютно противоположное. Мы, первоначала, Творцы, Демиурги, создали не Рай, а Ад. Потом меня убили, Кхашен трусливо поджал хвост и смылся, Мгла ушла. Теперь она отдала свою сущность Демиурга тебе и тоже изничтожила в ней всё хорошее. Мы никогда не были энерговампирами, понимаешь? Никогда! А ты просто… выродок! Уродка!

"Утырка!" — вспомнилось из одной книги (прим. авт. — Елена Звёздная "Катриона. Принцесса особого назначения").

Маб продолжала выплёвывать слова, как грязь:

— Но ты — бедная, измученная душа, разделённая богами на три части, поданная Тьмы и Света, покорёженная собственной бабкой — можешь вернуть долг. Мне и Хаосу. С Мглой я как-нибудь сама разберусь. Но ты! Карла и Кхашен были счастливы поиграть с тобой, куколка, пусть и с моего позволения, однако сейчас ты моя, Лиза. Моя! И никто не сможет забрать тебя у меня! Все эти договоры, ревности, войны — всё это для того, чтобы ты стала моей! Навечно!

Отступать некуда, я упёрлась спиной в стену.

Фея протягивает ко мне свои белые, скрюченные пальцы, она больше не похожа на меня. Скорее, на мою постаревшую версию — морщины на чужом лице, выцветшие глаза, обчекрыженные волосы, впавшие щёки.

Я спокойно смотрела на Маб и понимала, что права фея, как ни крути ты глобус — права.

— Если я поступлю так, как ты желаешь… — еле-еле проговорила я, сползая по стеночке на пол, — ты сможешь выполнить мою просьбу?

— Конечно! Что за разговоры? — притворно разозлилась Маб. — Что пожелаешь!

Я сглотнула.

Жертвы… Так много жертв ради… чего? Вернее, кого? Меня?

Я не стою и десятков тысяч жертв.

А потому…

— Отдай мне знание возвращения человека из мира мёртвых, — прохрипела, не переставая смотреть в затягивающую черноту зрачков феи. — Возможность вернуть дракона. Одна попытка. Как только я пойму, что он жив и полностью здоров, я уйду к тебе навсегда, Маб. Ты получишь меня и будешь делать со мной всё, что захочешь. Мстить Мгле. Продолжать любить Кхашена. Умертвлять меня, возвращать к жизни, а затем опять уводить в могилу.

Фея задумалась. Красота по капле возвращалась к ней.

— Я согласна, — наконец обронила она. И, почти растаяв в зеркале, удовлетворённо добавила: — И даже дам тебе три дня на прощание. Запомни, моя куколка: три дня!

Маб исчезла, оставив напоследок лёгкий дурманящий, лавандовый шлейф.

И, по идее, он должен был окончательно развеять контроль над разумом, подействовать как наркотик (что поделать — на эльфов лаванда всегда так действует…), но меня лишь резко затошнило. Подавив приступ, я поспешила открыть окно, проветрить в комнате и постараться позабыть о появлении феи.

Кхашен.

Карла.

А знаете, мне их жаль.

Быть марионеткой в умелых руках — всё равно что полностью потерять остов внутри. Стать бесхребетным. Слабовольным. Ничтожным. Отвратительным уродцем-инвалидом, от которого осталась одна оболочка.

Но быть куклой в руках Актёра?! Лицедея?!… Стать до мозга костей подхалимом без чести и достоинства?!

Похороните меня за плинтусом, если это не унижение и опущение последней стадии!

И эти двое опустились.

Сложили руки.

Приняли господство мёртвой над живыми.

И кто они после этого?

Всего лишь пешки в чужой игре.

— Илзи, — раздался неуверенный, будто испуганный голос Джейн из-за спины, — тебе пора. Эллонд требует, чтобы ты предстала перед гостями в своём прежнем облике.

Я, прикрыв глаза, тихонько застонала.

— …Им не следует знать…

Маб, ты всегда будешь преследовать меня?

В ответ — смех, разбивший тишину на острые осколки.

Лихостенье, будто поёжившись, покрепче обступило меня. Оно тоже вспомнило этот звук — страх разбиться ещё раз ни Стены, ни Предел не покидал.