Записки рыжей эльфийки (СИ)

Мариса Данрай, журналистка, главный редактор и хозяйка "The House of Rose" только что была обвинена по статье 354.87 Кодекса "Order of the Vampire in Transylvania" за убийство почитаемого вампира и сокрытии сего преступления. Также ей добавлена статья 529.07 — "Побег из страны и предательство короля". Наказание в обоих случаях — смерть.

Статью подготовил: Глава Совета, Лука Валькирий.

Дата выхода газеты: 11 октября 20** года.

* * *

— Эй, соня утренняя, просыпайся! На самолёт опоздаем! — невежливо заорал Алиен с вечера пораньше. — Я же знаю, что ты света не боишься!

С негромким рыком Томас соизволил встать, сесть в коляску и разогнать дежурившего у двери оборотня. Книгу, так и не закрытую с утра, он сунул в сумку прежде, чем любопытная морда Нахта спросит: "А что это?". К ней отправились некоторые важные записи и томик стихотворений Гёте.

— Мать твою, Томас! — крикнул Алиен, увидев свитки на столе. — Я не потащу это на себе!

— Да и не надо, — отозвался друг, — сам всё сделаю.

— Интересно как!

— А вот так! — и встал с приевшейся инвалидки. Потом отправил пинком в угол комнаты. — Вопрос исчерпан?

Волк хмыкнул. Что-то мне подсказывает, что оборотень был в курсе обмана… Причём, он давным-давно раскусил собственного друга.

До аэропорта доехал тандем "оборотень-вампир" без приключений. Подумаешь, волк пару кошек разогнал, купил и съел курицу-гриль, даже не выкидывая кости, и умудрился потерять карту Лондона. Томас даже не удивился.

Все его мысли занимала вчерашняя статья. О, он прекрасно понимал, кто такая Мариса Данрай — теперь, когда прочитал присуждаемые ей статьи. Нелюбимая дочь короля, постоянно унижаемая прислугами из-за кровосмешения, ярая противница своей страны и, как бы то не было странно, понимаемая лишь своей нянькой. Принцесса имела отрицательную репутацию среди народа, но она ни в чём не была виновна. Разве она женила своего отца на индианке? Разве она создала смуту в первое время правления Ференца Яроша? Нет. Так почему её отцу всё сходит с рук, а она страдает?

На этих мыслях Мракс себя прервал. Какое ему дело до жизни этой предательницы?

"Возможно, именно она поможет тебе…", — шепнул голос в голове. Как оказалось, голосом была… никогда не догадаетесь! Полька!

Граф фыркнул. Пусть он сам сбежавший из-под гильотины уголовно наказуемый, но с убийцей связываться ни за какие коврижки не станет!

Отвлёк, как и всегда, Алиен:

— Всё собираюсь спросить: почему ты света не боишься?

— Наследственность. Бабуля моя была ведьмой Ковена, вот и достались качества.

— Бабуля, говоришь? — Оборотень насмешливо улыбнулся. — Ну-ну.

А вампир опять ушёл в свои мысли. Перед глазами встал тот самый день, когда Томас впервые увидел принцессу Анну-Марису Ярош Данрай.

Она стояла на пьедестале, вся в синем, и только яркие фиолетовые глаза и собранные в хвост на затылке тёмно-русые волосы выделялись на общем фоне. Яростно тряся в воздухе папкой бумаг, девушка выговаривала своим собеседникам особое решение — первый советник Фридриха против затеи объединения Германии и точка. Делегация от её папочки стояла чуть поодаль от немецких вампиров, плотоядно наблюдающих за хорошенькой, должна это признать, дочкой короля. Они уже знали, что делать, а Том понимал, какую глупость совершил. До него долетали сухие, отрывистые фразы на немецком языке, который он так и не доучил до конца, увлёкшись английским.

Не удержавшись, граф Северной долины улыбнулся краем рта, глядя на раскрасневшееся лицо Анны. Принцесса заметила, что за ней наблюдают, цепко проследила и наткнулась на моего покорного слугу. Тот ожидал чего угодно — ругани, упрёков, битья, — но приветливой, хотя нет, скорее счастливой улыбки он не был готов увидеть. Мариса, такая маленькая, хрупкая, с сияющими глазами стояла и улыбалась. Да кому! Томасу Мраксу! Её неофициальному похитителю! Глупо говорить, что он не смутился и не растерялся.

И вот она, потихоньку успокаиваясь, твёрдо объявила о закрытии первого собрания. Тогда вампир не обратил внимания на бумажку, вдруг упавшую перед ним. Ах, если бы он умел возвращаться назад во времени, то обязательно посмотрел бы, что написано в ней. Однако, что сделано — то сделано.

Сейчас, вспоминая личико принцессы, Том вновь не смог сдержать ухмылки. Алиен заметил изменения и философски протянул:

— Наивность делает женщин слабыми. Этим же свойством нас, мужчин, награждает любовь.

Собеседник притворно сильно изумился.

— Нахт? Я не ослышался, или твой волчий рот только что произнёс слово "любовь" без коверканий?

— В делах сердечных лучше не блистать сарказмом, — опять сказал умную мысль Алиен. — Дела сердечные — дело тонкое.