Записки рыжей эльфийки (СИ)

— Тан, последний раз прошу, — хрипло взмолилась я, — уйди наконец! Ты мешаешь мне сосредоточиться!

— К твоему сведению, он и мой брат тоже, — не заставил ждать друг и огрызнулся. — Я имею полное право здесь находиться.

— Он мне не брат, сколько раз повторять! — Выдохнула, успокаиваясь. Не уйдёт… — Тогда заткнись на пару минут.

Удивительно, но ледяной дракончик возражать не стал, только ушёл в тень и оттуда наблюдал за мной светящимися серыми глазами.

Положила ладони на каменные плечи, закрыла глаза.

Вдох. Выдох.

Вдох. Выдох.

Вдох. Выдох.

— Dormeintos nueve rues`falh. Portalum soulus te taumum. Ia u ve! Ta u ve! Ia u ve! Ta u ve!

Hertale iamo turof gesas. Thedea`tyu. Ia u ve! Ta u ve! Ia u ve! Ta u ve!

Энергия — капля за каплей — просачивалась сквозь кости, мышцы, кожу, впитывалась в холодный, безжизненный мрамор. Демиург во мне бунтовал, ударял в рёбра, рвал тело на части, пытался заставить жалеть каждую йоту отданной магии. Но я давила энерговампира в себе. Давила, сворачивала ему шею и выпускала наружу ещё большее количество магии.

Так продолжалось энное время — я потеряла ему счёт. Голова давно кружилась, перед глазами летали разноцветные мушки в темноте. На лбу испарина, губы пересохли. Демиург перестал беситься, сдался. Тотемные существа валялись без силы где-то на краю сознания и не подавали признаков жизни.

Отдать. Не забирать.

Промолчать. Забыть.

Уснуть. Переждать.

Восстановить. Сломать.

Кажется, за то время, что я колдовала, в комнату заходила Джейн. Я не уверена, просто память ухватила её голос, будто спрашивающий, как мы. Я и ден Асмир. Тарье якобы ответил, что сдвига с мёртвой точки нет. Всё так, как и было.

Неужели всё зазря? То есть, другим спасать близких людей можно, а мне, грешнице, нельзя? Это месть? Наказание? За что? За договоры? За совершённые глупости?

Всхлипнула — неосознанно, на автомате.

Пожалуйста, милый, родной, пожалуйста! Помнишь, ты меня фактически с того света достал? Как ты меня в первый раз Ненормальной назвал? Как удержал от падения из окна? Как я на тебя со статуэткой кинулась? Помнишь?

А помнишь Фрей? Она приезжала, спрашивала… Совсем не изменилась. А ещё она всё-таки охомутала нового придворного мага Авалона — пунктик у неё на этом.

И Дельвиг заскакивал. Опять флиртовал, но прежнего рвения я не почувствовала. Скорее так… ещё одна попытка щёлкнуть меня по носу. В результате получил он… по морде… сковородкой…

Жаль ты не видел.

Жизнь пытается спастись, налаживается.

Но без тебя совсем плохо. Вернись, пожалуйста.

Если нужна — вернись. Если осталась память или хотя бы одно воспоминание…

Не оставляй меня одну, ден Асмир!

У меня плохие предчувствия… Что-то случится… Что-то будет…

Погибнет кто-то из наших…

Возможно, Клэри и Ричард… Я видела их смерти.

Возможно, Джейн и Анвиэл… От них пахнет лилиями — магией Королевы Маб.

А возможно, и я сама переступлю Предел, ведь не раз ходила по той острой грани между Призрачной и Реальной Стенами.

Вернись, пожалуйста…

Кто-то потряс меня за плечо.

За спиной стоял Энген.

— Лиз, пошли, отдохнёшь. — Он попытался меня поднять, но я злобно зыркнула на него. — Ты шестой час здесь сидишь без движения. Ты не ешь, не пьёшь, не спишь, резерв уменьшаешь, магию сейчас полностью отдаёшь, так хочешь и парализованной остаться? Дура, ей-богу. Вставай!

— Нет. — Ни хрип, ни сип, ни нормальный голос — что-то ужасное. — Я не встану, пока не пойму, что у меня получается.

И мне плевать, что я в предсмертном состоянии. Главное, чтобы Росс сейчас выжил. Слишком долго я пыталась найти способ его спасти — эти долгие несколько дней стали для меня моим личным адом, личной Бездной.

Всё-таки, мой организм не выдержал, я рухнула в темноту, как в колодец, успев зацепить слухом такое знакомое "Ненормальная".

* * *

Я иду. Вперёд. В чёрно-белое нечто. Меня ничто не держит.

Долго. Не дойду. Что-то останавливает.

Внезапно — её голос. Я узнаю его из тысячи. Но он не такой, как обычно — в нём нет той бесовщинки, безумства, радости.

Он будто бы обесцвечен, полностью выцвел.

Она почти плачет. Зовёт. Выдыхается. Снова собирается с силами и вновь зовёт.

Я поворачиваюсь.

Нет. Меня держат.

Она одна.

Ради неё стоит вернуться.

Илзиэль Аррен Эллонд.

— …Ну, и кто довёл её до такого состояния? — долетела до меня недовольная фраза. — Признавайтесь, гады, убью же. На день раньше, на день позже — без разницы, но вы не выживете.

— Сам ей это скажи! Против её ведьмовского, рыжего, вредного характера никто не пошёл! "Я объявляю голодовку!" — и глазами так "зырк!" на всех, кто посмел ей перечить. Только и видели, как хвост мелькнул.