Записки сантехника о кино

— Чем мешают неуклонной поступи прогресса. Поэтому финальная резня в исполнении интеллигента — неизбежна.

— [Удовлетворенно кивает.]

— Именно за это интеллигент обычно обижается на людей (почти на всех) — что те не хотят соответствовать его бесспорно высоким идеалам. См. Новодворская В. И.

— Она, что характерно, от творчества Стругацких в полном восторге. Симптоматично.

— Вопрос про гнет совершенно правильный. Мои родителя чувствовали на себе никакого гнета. Они до какого-то времени просто не знали, что можно жить иначе. Все, что пытались сделать, им более-менее удавалось. Потому что не пытались написать художественное произведение, не пытались послушать зарубежную радиостанцию, не пытались создать свою, не пытались издать чью-то книгу, не пытались открыть свою фирму, не ходили в синагогу, короче, не делали ничего, чего было делать нельзя. Они сидели тихо и думали, что у них все хорошо.

— А, так ты эта — пострадал от государственного антисемитизма, да? Но до поры до времени об этом не догадывался, пока тебе не рассказали? Я вот от него не смог пострадать, к сожалению. Поэтому художественные произведения писал безнаказанно, зарубежные радиостанции слушал безнаказанно, радиостанцию свою построил вместе с отцом-коммунистом, издавать книги не имел никакого желания — они напечатанные на машинке отличные были, в синагогу не ходил потому же, почему до сих пор туда не хожу. И ни грамма от этого не страдал.

— Пока мой отец-инженер не получил лабораторию и начал какую-то работу в области обжига порошков. О деталях не спрашивайте, я в этом не рублю, не моя область. Были результаты, был патент, но не было внедрения. «Почему», — спросил отец у начальника института. Тот посмотрел на него как на идиота и сказал: «А кому из начальства на производстве это надо? Они приписывают уже десять лет и собираются так и продолжать. Никому наш прогресс не нужен. А будешь рыпаться — выгонят». Это был для отца удар. Какое-то чудило сверху решило, что вся его работа никому не нужна! И никуда не уйдешь, здесь не капитализм, патент не продашь, стартап не откроешь, получи свою премию в 50 рублей и утрись.

— То, что твой папаша смотрел на мир глазами младенца, — это понятно. Советская власть создала ему такие условия, что он мог ни хера не понимать и нормально жить. Ты-то зачем эту дурость повторяешь?

— И никому не расскажешь, бороться бессмысленно, никому ничего не докажешь.

— С чем бороться?

— Гнет — это давление, отсутствие выхода.

— Выхода куда?

— Любая инициатива — по определению наказуема.

— Подобные обобщения — признак психического нездоровья.

— Да, это не мешает 100 миллионам, они инертны и этим гордятся. «Я — как все».

— Они не гордятся, они просто живут и радуются жизни. Так люди живут всегда, везде и во все времена. И, что характерно, никакой гордости от этого не испытывают — просто живут.

— Будешь тихо сидеть — все будет как у всех. Не будешь — отполируют мослы.

— Да, конечно — лагеря и смерть. Твой папа в них сгинул?

— А Вы, Дмитрий Юрьевич, любите тихо сидеть?

— Да. Я всю жизнь прожил так, чтобы никто меня не видел и не слышал. Это наиболее эффективный способ жить хорошо — не привлекать внимания.