Записки сельского священника

Участники Собора так наставляли чад Православной Российской Церкви: "Раскол можно преодолеть только смиренной молитвой, покаянием и братской любовью ко всем падшим в тяжелое время гонений и заблудшим в настоящее время. Возрождение веры должно начаться с духовного обновления нас самих, с покаяния и очищения нас от греховной нечистоты и самооправдания. Лишь Всероссийский собор, где будут представлены все ветви Русской Православной Церкви, полномочен произнести суд об истории Церкви за все окаянные 70 лет и начертать ее дальнейшие пути. Результатом деяний Собора явится единение в молитве, единение в вере, единение в таинствах, когда причащающиеся из единой Чаши собратья свидетельствуют перед Святым Престолом: «Христос посреди нас». — «И есть и будет»".

Покорнейше прошу Ваше Преосвященство учесть, что это — документ Собора, что он ни в одном слове не противоречит "Временному Положению", т. е. действующему законодательству или, если угодно, Конституции Русской Православной Церкви Заграницей, не противоречит и любому другому документу предыдущих Соборов за все 80 лет.

Это особенно важно потому, что мои оппоненты каждый раз возражают примерно так: какой-то человек (дьякон, священник или епископ) думал по-иному, не был согласен с решением Собора. Об этом несогласии он писал (или говорил) тогда-то тому-то. Мне в сотый раз приходится повторять, что это совершенно естественно, что разногласие и разномыслие существовало в Церкви всегда, что Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Григорий Нисский и другие отцы и учители Церкви далеко не во всем были единомысленны, и это не препятствует нам считать их столпами православия. Ни один из них не противопоставлял свое учение, свое частное богословское мнение решениям Соборов. Разногласия существовали, как известно, и между Петром и Павлом, но они оба остаются первоверховными апостолами.

Противопоставьте моим доводам доказательства того же уровня — решения Соборов, а не частное мнение одного епископа в частном письме или статье. Ничего иного, кроме того, что

336

сказано здесь, я никогда не говорил и говорить не желаю. Если Вы согласны подписать этот Соборный документ, если Вы постоянно смиренно молитесь о преодолении раскола, если Вы призываете к покаянию не чужих, т. е. не Московскую Патриархию, а своих, т. е. членов Истинно-Православной Церкви и Русской Православной Церкви Заграницей, если Вы сами не произносите суд ни над какой частью Российской Церкви, но возлагаете все свои надежды на грядущий Всероссийский Собор, между нами нет никаких принципиальных расхождений.

О крыльях Московской Патриархии, ее закавыченных старцах и диссидентах-палачах

Вам не нравится мое утверждение, что та часть Православной Российской Церкви, к которой я сегодня принадлежу, именуемая "Московским Патриархатом", в равной мере является одной из не засохших, но живых ветвей. Вы закавычиваете и наших старцев, и наших диссидентов. Но старцы в Московской Патриархии обычные, без кавычек, они не переводятся на Руси уже тысячу лет. А диссидентов в Церкви никогда не было, нет и быть не может: диссидент — это человек, отпавший от Церкви, это — еретик, например Лев Толстой или лжекатокомбник. Это лишь видение церковной жизни политически замутненным глазом. По-Вашему, всякий, кто зовет к покаянию своих, кто не считает главным делом своей жизни укорять других, указывать другим на сучек в их глазу, — диссидент. Здесь Ваш главный союзник и единомышленник — Михаил Антонович Денисенко, дерзающий именовать себя то ли митрополитом, то ли патриархом Филаретом. Под его омофором, несомненно, — вся полнота Русской Православной Церкви (Киевский Патриархат). Лет пятнадцать назад он тоже называл меня диссидентом, шатающимся на религиозной почве, и врагом Церкви.

Я не встречал в документах Соборов Русской Православной Церкви Заграницей рассуждений о каких-то "крыльях" в Московской Патриархии, не встречал закавыченных старцев или диссидентов. Я имел честь встречаться и беседовать с восемью архиереями Русской Православной Церкви Заграницей, ни один из них не называл и не считал меня диссидентом. Например, по благословению митрополита Виталия, первоиерарха Русской

337Православной Церкви Заграницей, мои статьи были напечатаны отдельными книжками в Нью-Йорке и Монреале и разосланы по всем приходам. Мои статьи на русском и английском языках печатались в Джорданвилле в журналах. Правда, один из восьми епископов довольно горько укорил меня, что я слишком жестко критикую руководство Московской Патриархии: "Ведь у нас, у Русской Православной Церкви Заграницей, тоже есть масса недостатков", — сказал он.