Записки сержанта

– Ее коллектив выдвинул! – доказывал Олег. – А коллективу лучше знать, кто достоин, а кто не достоин быть лучшим по профессии. А вы решили, значит, по-своему, как вам удобней! На мнение коллектива вам наплевать.

Зарипову в свое оправдание и сказать было нечего.

Большинство в цехе выступали против внедрения новой системы оплаты труда по конечному результату с применением КТУ(коэффициент трудового участия). Люди боялись потерять в заработке. Было решено провести собрание, пригласить начальника отдела труда и заработной платы Сафронова, чтобы он разъяснил, что дает человеку новая система оплаты труда и ее преимущества перед сдельщиной.

Бобров открыл собрание. Это было его уже пятое собрание. Олег, как председатель цехового комитета, набирался опыта. Председателем собрания выбрали Сапегина, секретарем – Клавдию. Так уж повелось, что председательствовал сильный пол.

– Товарищи, на повестке дня у нас – переход на новую систему оплаты труда, – вел собрание Сапегин. – Кто за данную повестку дня, прошу поднять руку. Единогласно. Слово предоставляется начальнику отдела труда и заработной платы товарищу Сафронову.

– Знаем такого! – живо откликнулся Пустеев.

В прошлом году у него произошел конфликт с нормировщиком из-за расценки на муфту. Пустеев сколько ни доказывал Лысенко, что расценка занижена, так ничего и не добился. Тогда он обратился в отдел труда и заработной платы. Сафронов обещал разобраться, помочь.

– Год уж разбирается, – рассказывал Пустеев. – Забыл, как работал слесарем. В начальники выбился, загордился.

– Товарищи, все будет зависеть от конечного результата, как мы с вами будем работать, сколько выпустим щебня. – Вкрадчивым был голос у Сафронова. – Дробилка уже перешла на новую систему оплаты труда с применением коэффициента трудового участия. Чтобы вам лучше было понять, что такое хозрасчет, я на примере покажу, как будет производиться расчет предприятия с государством, и что мы будем иметь в случае стабильной работы предприятия.

Сафронов взял мел, и на черной школьной доске, специально для этого случая приготовленной, замелькали цифры, много цифр… НЧП, чистая продукция, фонд материального поощрения, фонд заработной платы, фонд социального развития, выплаты министерству…

Суть объяснения Сафронова сводилась к тому, что цеха будут работать на чистую продукцию, на конечный результат. Есть продукция, есть план, значит, будет премия, будут квартальные, иначе – приработок. Нет плана – нет зарплаты, голый тариф. Все просто.

– Но у нас нет плана. Мы не выпускаем щебень, – выступал Бобров. – Мы занимаемся ремонтом оборудования. Цех у нас вспомогательный. Когда идет ремонт – у нас много заказов; ремонта нет – текущие работы. Мы не зависим от конечного результата. Если завод план не выполнит, значит, заработка у нас не будет? Но мы же не виноваты, что завод не выполнил план. Мы со своей работой справились. Почему мы должны страдать?

Сафронов отвечал:

– Товарищи, зачем отделять? Все мы работаем на конечный результат. От вас тоже много зависит. Если кто-нибудь из вас в работе допустит брак, значит, ремонт оборудования будет некачественным, значит, предприятие будет лихорадить. И не надо говорить, что нас это не касается: есть план или нет его. Нехорошо это. На ваш цех будет выделен фонд зарплаты, скажем, пятнадцать тысяч. На эти пятнадцать тысяч вы должны будете произвести продукцию.

– Фонд у нас будет постоянный? – взял слово Ефимов.

– Через год он может быть увеличен в зависимости от того, как будете работать. Я еще раз повторяю: все будет зависеть от вашей работы. При стабильной работе предприятия заработок у вас повысится на двадцать-тридцать процентов. Это я вам гарантирую.

– Держи карман шире, – не верил Пустеев Сафронову.

Тот сделал вид, что ничего не слышал, пропустил замечание Пустеева мимо ушей.

– Петр Николаевич, а в случае невыполнения заводом плана какая у нас будет зарплата? – допытывался Бобров.

– Тариф.

– А сколько это? – уточнял Лаптев.

– Смотря какой у вас разряд. На днях все вы будете под роспись ознакомлены с новыми тарифами. Они будут выше настоящих. Так что причин волноваться нет. Я точно не помню, но, кажется, у токаря четвертого разряда тариф повысится на двадцать пять копеек; у токаря пятого разряда – на тридцать.

– Как много, – иронизировал Пустеев.

– А если не через год, а раньше мы станем лучше работать, – хотел бы все знать Бобров о новой системе труда, – повысится производительность труда… фонд зарплаты у нас не увеличится?

– Я же вам говорю, товарищи, все будет зависеть от вас. Может, у вас есть лишние люди, пожалуйста, сокращайте. Это ваше право. Работайте меньшим числом, если у вас есть желание заработать. Но надо работать!

– Мы работаем! – давал Олег понять Сафронову, что никто в цехе не собирается получать деньги за просто так, не работая.

– Пора закругляться, – подал голос Садовский. – Все равно будем работать по новой системе оплаты труда. Надо – значит надо. Все уже решено без нас.