Записки следователя

Пояснение давал Тимур при допросе в линейном отделе милиции. Оказалось все не так уж и сложно. Как-то в поезде он познакомился с моложавой женщиной легкого поведения Прошиной. Она привезла Тимура на ночевку к себе домой. Для ее шестнадцатилетней дочери Валентины подошел симпатичный Василий. Но он оказался соперником Сергея Полонского, который тоже встречался с ученицей на парикмахершу Валентиной.

Однако все кончилось мирно. Валентина оказывала чуткое внимание обоим, тем и предотвратила войну. Более того, Сергей Полонский пригласил Салыкву и Шакия на недельку в деревню Глоднево, позагорать, покупаться. Четвертым поехал старший брат Сергея Юрий Полонский.

Кто же из них выходил из кустов в мокрой одежде? Оказалось, — никто. Был еще пятый, о котором все четверо молчали, не называли его. Но в любом случае с тем, пятым, вышедшим после злодеяния из кустарника, соучастником был кто-то из этой четверки.

О Юрии Полонском мы наслышались много лестных характеристик: примерный семьянин, работник, общественник и даже депутат районного Совета, а вот о его младшем брате этого не скажешь. Он бездельничал, отлынивал от школы. Увез на велосипеде за город восьмиклассницу и там обесчестил ее, за что привлекался к уголовной ответственности, но из-за малолетства отделался небольшим сроком лишения свободы и уже гулял на свободе.

Дружба с Прошиной была для него и нее самой подходящей: оба распущены, бесконтрольны и вольны. Произведенным обыском в квартире Прошиной нашли Вероникины золотые часы «Заря», маникюрный набор, косынку, дамскую сумку. На подоконнике валялись фантики от, скорее всего, моих конфет «Мишка на севере», которыми я угостил на дорожку Веронику, когда она отправлялась в село на свадьбу.

Допрос Прошиной состоял из одного вопроса и ответа на него. И часы, и капроновую косынку, и все другое ей подарил по возвращении из села Глоднево Сергей Полонский. Тот и не думал отпираться. Правда, сначала развел болтовню о том, что нашел вещи, а потом сознался, что наблюдал, как пошла по тропинке из Глоднева в Кашино девушка, догнал, сбил ее с ног, закрыл рот, чтобы не кричала, и потащил в глубь кустарника. Так как она сопротивлялась, то ударил ее топорищем по голове.

— Что стало дальше с девушкой, я не знаю, — закончил показания Сергей, — никакого насилия больше не совершал. Кто это сделал, я не знаю. Мужчин в чаще было много, может, кто и воспользовался беспомощностью девушки. Мне достались только ее вещи.

Он врал. Врал до тех пор, пока не нашли мы парня в «мокрой одежде», того, кого видели Саша Долгих и Владимир Марченко. Это был двадцатилетний местный конюх, ранее дважды судимый за разбой и грабеж Григорий Андаренко. Без чести и совести пьяница, развратник, увидев, как пошла по тропинке Вероника, направил за ней следом Сергея, а сам побежал ей наперерез.

Вдвоем они мучали, издевались над своей жертвой, пока та не потеряла сознание. После преступления Сергей убежал полем, а Андаренко в мокрой одежде вышел из кустов, обдумывая, что дальше делать.

После опознания Вероникой преступников их арестовали. Им предстоял суд. Население ждало его и требовало публичного процесса. А я засобирался в дорогу. Отпуск мой кончился, нужно было спешить на службу.

Перед отъездом зашел в больницу, чтобы еще раз проведать Веру. Застал в холле. Она выписывалась домой. Я напросился ее проводить.

И вот уже открываем скрипучую калитку ее забора, окружавшего небольшой зеленый с верандой домик. Совсем поседевшая за эти десять дней женщина сосредоточенно смотрит на нас. Через секунду она трепетно распахивает дверь и, волнуясь, семенит нам навстречу. Отчаяние этих дней сменилось счастьем, хоть и перемешанным с глубоко засевшей в душе грустью. Глаза ее, добрые и робкие, полны слез и радости.

В сумерках седая женщина разливает нам по кружкам козье молоко. Не отрывает мягкого взгляда от дочери. То и дело обнимает ее и целует, благодарит врачей и милицию.

Я вспоминаю своих отца, мать, сестру и даю себе слово непременно заехать к ним по дороге с юга. Может быть, надо бы мне провести это лето у них, и тогда бы я не стал в этой истории действующим лицом. История, которую не выброшу из сердца всю жизнь.

Вечерело. Садилось солнце. Алый свет озарял вокзал, делал прозрачным и сияющим воздух. «Прощайте», — услышал я в последний раз дорогой мне голос Веры. На сердце было горько. Поезд набирал скорость. А я думал: «Вера все равно должна быть счастливой».

 

1985—1986

ДОРОГА В ОМУТ

1. Исчезновение девушки

Полковник Сомов, как обычно, в шесть утра позвонил дежурному по городскому отделу внутренних дел и спросил, как прошла ночь.

Оперативный дежурный капитан Хорин обстоятельно доложил о всех зарегистрированных преступлениях. В заключение коротко сообщил, что только что от него ушли супруги Молодихины, заявив о пропаже взрослой дочери: Вероника, учащаяся техникума, 18 лет. Живет с матерью, отчимом.

Георгий Митрофанович Сомов насторожился:

— Молодихины… Вот об этом происшествии поподробнее.