Записки солдата

В половине мая наш пулеметный расчет сняли с передовой и на двуколке направили в Оренбург для ночных патрулирований по городу. Там ночами было неспокойно, особенно в казачьей части города — Форштадте.

Двуколка хотя была и на рессорах, но по мощеным крупным камнем улицам создавала такой шум, что было слышно за несколько кварталов. Сидеть за пулеметом было неудобно. Я очень жалел, что меня сняли с передовой.

Иногда пулемет простаивал всю ночь у штаба обороны Оренбурга в ожидании выезда в какой-нибудь район города. Особенно часто приходилось курсировать по Форштадту.

В конце мая объявили, что меня посылают на курсы пулеметчиков при штабе обороны Оренбурга. Здесь часто видел начальника обороны Михаила Дмитриевича Великанова, больше узнал о нем. В Красную Армию он вступил в марте 1918 года в Москве. Дрался с белыми в Пензенской, Симбирской, Самарской, Уральской и Оренбургской губерниях, командовал 2-м полком 24-й Симбирской железной дивизии, позже 25-й Самарской — Чапаевской дивизии. Это был умный, грамотный и решительный военачальник. Его видели и знали в лицо почти все защитники Оренбурга. Он часто бывал на передовой и не раз брал в руки винтовку, вместе с бойцами отбивал атаки белогвардейцев.

Выше среднего роста, стройный, он был всегда опрятно одет, подтянут. Лицо чистое, красивое с приятной, располагающей улыбкой. В обращении прост, доступен. Он внушал доверие к себе, его уважали и беспрекословно подчинялись.

Умение правильно управлять и маневрировать пятью плохо обученными и плохо вооруженными полками позволяло удерживать Оренбург, противостоять многочисленным войскам Колчака.

Курсы размещались в том же доме Ромеевых. К моему прибытию там уже было сформировано два взвода. Начальником курсов был морской офицер, фамилию забыл. Мне предложили командовать третьим взводом, вооруженным иностранными пулеметами. Я сначала отказался, но меня обязали.

В занятиях по материальной части мне очень много помог мой лучший друг Тимофей Ермолаев. Иностранных пулеметов мы оба не знали. А к занятиям готовились так. В вечернее время вдвоем разбирали пулемет, называли и записывали части применительно к пулеметам «максим» и «кольт», которые мы знали. На следующий день уже занимались с людьми. Пособий по французскому пулемету «гочкис» и английскому «викерс» не было. Руководство курсов знало, как мы готовимся, иногда посещало занятия и считало нашу методику удовлетворительной.

В июне курсы переехали в село Сорочинское, что в 180—200 километрах от Оренбурга в сторону Самары. Там мы находились до октября 1919 года. В Сорочинском стоял штаб 1-й армии, которой командовал Г. Д. Гай (Бжишкянц).

В октябре курсы снова перевели в Оренбург. В городе уже было спокойно. Бои отодвинулись далеко от Оренбурга. Население мирно трудилось. Дымили трубы в железнодорожных мастерских, на заводе «Орлес», на кожевенных заводах, мельницах. Гудки заводов возвещали утреннюю зарю, обеденный перерыв и окончание трудового дня.

Вскоре походным маршем с пулеметами на повозках мы переехали в занятый нашими войсками Актюбинск. Здесь состоялся первый выпуск курсантов. Выпускники и командиры взводов убыли в полевые части. Меня с Тимофеем и Петром Ермолаевыми, Шкитиным, Ювинальевым направили в 434-й полк 49-й стрелковой дивизии. Это был тот же 218-й стрелковый полк, в котором служил до курсов. Теперь я уже имел военную подготовку и прибыл на командную должность.

Полком командовал все тот же Шереметьев. Он был рад нашему прибытию. Всех направил в пулеметную команду. Начальником ее был Поспелов из Москвы. Меня назначили его заместителем. Тимофей Ермолаев стал командиром 1-го взвода, Петр Ермолаев, Шкитин и Ювинальев — командирами отделений.

В октябре наша 1-я бригада под командованием комбрига Кашина была направлена на ликвидацию остатков белых, возглавляемых генералом Толстовым. Походным маршем мы двинулись вдоль железной дороги через Акбулак, на Соль-Илецк, затем свернули влево на Куспу (Уил) и дальше пошли на Гурьев.

Через пятнадцать — двадцать километров от Соль-Илецка начались бои с белыми. Особо сильные развернулись в районе Покровска, Григорьевска, Куспы. В Куспе стояла ханская ставка.

Сплошного фронта как у нас, так и у белых не было. Полк двигался по дороге, преследуя отступавших белоказаков. Бои шли главным образом за населенные пункты. Справа и слева от нас, в пяти-шести километрах, двигались колоннами другие полки.

Отсутствие сплошного фронта давало возможность проникать конным подвижным группам белых в наш тыл. Были случаи захвата белыми наших посыльных с донесениями и приказами. Так белые перехватили и угнали транспорт с зимним обмундированием. В свою очередь, наша конная разведка хозяйничала в тылу у белых.