Записки солдата

Как-то на грузовой автомашине с группой людей меня послали в город Червень за оружием, изъятым у населения и ликвидированных банд. В складе находилось более ста винтовок, несколько ручных пулеметов, ящики с патронами, гранатами.

Начальником Червенского районного отдела милиции был Владимир Владимирович Павлов (полковник, живет в Минске), а старшим уполномоченным уголовного розыска — Владимир Яковлевич Харевич (майор, пенсионер, тоже живет в Минске). Они предложили мне из райцентра не выезжать, так как в лесу между Червенем и Смиловичами появилась банда и я мог попасть с оружием ей в руки.

В тот же день из Минска получили телеграмму с предписанием выехать в 10 часов утра следующего дня (стояло число). Почему назначен день и часы выезда, мы не знали, и только в лесу между Червенем и Смиловичами поняли это. Нашу машину встретил и сопровождал до города взвод конного эскадрона во главе с Устином Устиновичем Лукашевичем.

Преступники боялись нашего уголовного розыска. Немало было случаев, когда они, видя безнадежность своих попыток скрыться от правосудия и надеясь смягчить свою вину, приходили с повинной или сознавались на первых же допросах.

Не помню, в каком году, из Москвы возвращалась не то французская, не то итальянская торговая делегация. Между Оршей и Борисовом у одного из делегатов в вагоне похитили чемодан с вещами. Остановившись по своим служебным делам на три дня в Минске, делегация заявила о происшествии в пути.

Для розыска чемодана выехала группа оперативных работников. К концу пребывания делегации в Минске похищенный чемодан возвратили его владельцу.

Но были преступники и хитрые, с многолетним стажем. Об одной группе таких мошенников мне и хочется рассказать.

Для такого большого города, как Минск, приезд четырех человек остался незамеченным. Внешность всех четырех не вызывала подозрений. В руках портфели, дорожные чемоданчики. Все как обычно.

Но скоро цель приезда их выяснилась. В первом часу дня звонок дежурного:

— Сегодня в 12 часов 40 минут у кассира в госбанке в момент платежа по векселю похитили портфель, в котором было 2700 рублей и документы…

Пригласили потерпевшего в уголовный розыск.

В кабинет вошел взволнованный, бледный, со слезами на глазах и дергающимися уголками губ мужчина. Постепенно успокоившись, он начал рассказывать.

— Сегодня в первом часу дня я пришел в госбанк, где должен был внести деньги по векселю в сумме 2700 рублей. Портфель, в котором лежали деньги и разные документы, я положил возле себя и оперся на него. Публики в банке было мало, а возле меня, у приходной кассы, почти никого не было. И только я хотел вынуть деньги и внести их в кассу, как тут же обнаружил, что у меня в руках другой, хотя такой же по виду портфель. В нем находился еще один, меньшего размера, портфель, и оба были пусты. Деньги и документы исчезли. Единственная примета на моих кредитках — это две цифры, написанные мной на одной десятирублевой купюре химическим карандашом.

Немедленно были задержаны и проверены все присутствующие в банке клиенты. Но найти ничего не удалось.

Ряд моментов, которые вытекали из обстоятельств этого происшествия, давали основание полагать, что в городе появилась группа опытных преступников, не здешних.

В тот же день, зная, что приезжие воры после крупного дела постараются как можно быстрее выехать из города, И. С. Чертов с одним инспектором уголовного розыска направился на вокзал железной дороги и установил наблюдение за посадкой пассажиров на московский поезд.

— Получасовое наблюдение, — рассказывал потом Исаак Семенович, — не дало результатов. Внимательно осматриваю каждого выходящего к поезду пассажира. Вдруг к выходу на перрон приближается степенной походкой важный мужчина средних лет. По внешнему виду похож на представителя иностранной торговой фирмы. Мне он как-то сразу не понравился. Заметив его издалека, я стал незаметно наблюдать. И тут уловил чуть заметную тень тревоги на его лице.

Самые смелые, самые ловкие преступники, несмотря на свою необыкновенную выдержку и натренированность, все-таки не могут в самые критические моменты скрыть своей душевной тревоги. Ее выдают глаза. Надо только уметь заметить эту тревогу.

— Я инстинктивно почувствовал, что передо мной аферист, — рассказывал далее Чертов. — Есть такое в нашей уголовной практике, что чувству иногда веришь больше, чем фактам. Один настороженный взгляд на постового, чуть обозначенный рефлекс мускулов, быстро отведенные в сторону глаза могут свидетельствовать, что перед тобой человек, только что совершивший преступление.

Подозреваемого задержали и привели в дежурную комнату вокзала. Держался он важно и внешне спокойно, даже чересчур спокойно. За все время обыска ни один мускул не дрогнул на его лице, не подвел и голос. И даже тогда, когда из найденных у него 1000 рублей одна десятирублевка оказалась отмеченной химическим карандашом и явно указывала на кражу, он оставался спокойным.