Записки социальной психопатки

Отец к тому времени уже умер, мать, брат и племянник жили в Румынии, а сестра Белла с мужем была во Франции. После Второй Мировой войны Румыния оказалась в зоне советского влияния, поэтому после долгих хлопот Раневской разрешили туда выехать, чтобы повидаться с родными. А вот добиться визы для Беллы не удалось, и мечта Милки Рафаиловны собрать перед смертью всех детей и внуков в своем доме так и не сбылась.

Большинство биографов пишут, что это была первая встреча Раневской с семьей со времени их эмиграции из России. Но Скороходов в книге «Разговоры с Раневской» цитирует ее рассказ о том, как она виделась с матерью, когда снималась у Александрова в «Весне»: «В сорок шестом его уже не было, но каждый вечер, каждый свободный от съемок день я проводила в семье. И за долгие годы впервые почувствовала себя счастливой. Снимали мы под Прагой, так что к маме добраться было не трудно».

В 1960 году из Турции на родину вернулась овдовевшая сестра Раневской, Изабелла Георгиевна Аллен.

В то время устроить это было не так уж просто — Раневской пришлось долго ходить по инстанциям и задействовать все свои связи, чтобы ее сестре позволили вернуться. В конце концов, она обратилась за помощью к министру культуры, Екатерине Фурцевой, после чего дело сдвинулось с мертвой точки.

Но Белла так и не привыкла к жизни в СССР. Да и неудивительно — она знала, что ее сестра знаменитая актриса, поэтому ожидала, что у той роскошный дом и много денег. Реальность ее жестоко разочаровала.

«Сестра увидела на мне чудное, по-моему, платьице, которое я проносила три лета, — вспоминала Раневская. «Дорогая, такую немодную вешь не может носить актриса», — сказала она».

Вместе им было трудно — слишком разное воспитание, разные характеры, разные мировоззрения. Да и возраст у обеих был уже не тот, в котором легко приспосабливаться к другому человеку. Впрочем, и отведено им было мало времени — вскоре у Беллы обнаружили рак, и в 1964 году она скончалась.

В 1958 году в Театре имени А. С. Пушкина поставили новый спектакль — «Деревья умирают стоя» по пьесе испанского драматурга Алехандро Альвареса Касоны.

Раневская там сыграла роль Бабушки, причем как обычно очень сильно переправила текст, так что в театре даже шутили, что в программках надо написать: «Редакция перевода Ф. Раневской».

Роль эта принесла ей большой успех, как впрочем большинство ее ролей. Но на сей раз в восторге была не только публика, но и пресса.

«Работая над Бабушкой в «Деревьях», я отказывалась от соблазнительного для этой роли внешнего колорита испанки, — вспоминала Раневская. — Меня взволновал характер этого человека — прямодушная, добрая, справедливая, сильная, чистая душа».

Для того, чтобы сыграть эту роль, она нашла настоящую испанку, побеседовала с ней, подхватила какие-то жесты и манеру держаться, к тому же та показала ей некоторые движения фламенко и даже научила, как правильно носить платок. «Когда он лежал у меня на плечах — особым образом, чуть прикрывая край плеча! — я чувствовала себя испанкой», — рассказывала Раневская, с удовольствием вспоминая подготовку к роли.

В Театре имени Пушкина повторилось то же, что и в предыдущих театрах, где работала Раневская — несмотря на всю ее популярность, скоро ей перестали давать роли.

И причина была опять в том, что она была не просто очень, а даже слишком популярна. Главному режиссеру Борису Равенских и его приме Вере Васильевой не нравилось, что публика ходит прежде всего «на Раневскую», и ее начали постепенно оттеснять со сцены. Последнюю свою героиню в этом театре — Прасковью Алексеевну в пьесе Алексея Толстого «Мракобесы» — она сыграла весной 1960-го, после чего для нее перестали находиться подходящие роли.

Зато Раневской вдруг сообщили, что Завадский был бы не прочь вновь принять ее в Театр имени Моссовета. «Слушать не хочу ни о Завадском, ни о его театре, даже уборщицей туда не пойду», — как всегда эмоционально отреагировала Раневская. Но потом видимо поостыла и тоже намекнула, что была бы не прочь сыграть в «Дядюшкином сне» Достоевского, если его конечно решат поставить.

Ну а пока ролей в театре не было, и шли все эти завуалированные переговоры, Раневская вновь на несколько лет ушла в кино.

В 1960 году Раневская написала в дневнике: «Снимаюсь в ерунде…».

В конце 50-х — начале 60-х Раневская действительно много снималась в кино, причем далеко не всегда качественном. В 1958 году она сыграла роль Свиристинской в слабенькой комедии Александра Файнциммера «Девушка с гитарой». В 1961 — Мурашкину в короткометражке по чеховской «Драме».

Куда более многообещающе выглядело приглашение на главную роль в фильме Надежды Кошеверовой (режиссера «Золушки») «Осторожно, бабушка!». Но увы, история бодрой бабушки, пытающейся устроить жизнь любимой внучки, вышла откровенно слабой. К тому же на этих съемках Раневская рассорилась с Кошеверовой. Толк от этого фильма был только один — после него ей наконец-то присвоили звание народной артистки СССР.