Записки социальной психопатки

Горький был большим мастером создания ярких, сильных и противоречивых характеров, поэтому артисты всегда стремились играть в его пьесах. Но «Васса Железнова» даже у Горького стоит особняком, потому что главный герой — колосс, скала, человек сильный и властный — там женщина. Такая роль — настоящий подарок для любой актрисы. К тому же, эту пьесу прежде еще никто не ставил, и Раневской предстояло стать первой Вассой, с которой впоследствии будут сравнивать всех остальных.

Надо сказать, она очень комплексовала и боялась играть эту роль. Вновь вспыхнула ее болезненная неуверенность в себе, и она даже просила дать ей второстепенную роль Анны, а потом написала письмо самому Горькому, прося его совета. Впрочем, она его так и не отправила — великий писатель умер незадолго до премьеры, так и не успев увидеть «Вассу Железнову» на сцене.

В Театре Красной армии Раневская проработала до 1938 года. За это время она получила звание Заслуженной артистки, а главное — стала по-настоящему знаменитой.

Роли ей давали интересные, в которых можно было развернуться и проявить разные грани своего таланта. Были среди них и роли классического репертуара, как например сваха в «Последней жертве» Островского. А были и ультрасовременные, как радистка Оксана в «Гибели эскадры» Корнейчука. Эта роль была для Раневской нетипичной — не трагикомическая, какие она обычно играла, а по-настоящему трагическая и даже героическая. И Раневская блестяще сыграла идейную коммунистку, которая, заменяя погибшего комиссара, ведет людей к победе. Сам драматург сказал, что он видел свою пьесу в десятках театров, но нигде не было такой великолепной Оксаны.

Но, конечно, «звездой», как сейчас принято говорить, ее сделала роль Вассы. Несмотря на то, что еще в начале 1936 года основной коллектив театра во главе с Завадским по распоряжению Всесоюзного комитета по делам искусств был переведен в Ростов, «Вассу Железнову» все равно поставили. Правда, не на главной сцене, а в небольшом зале, где артистам и развернуться было негде. Но успех все равно был огромный, и о Раневской заговорила вся Москва.

В 1938 году Раневскую пригласили перейти в Малый театр, режиссер которого даже обещал невероятное — ставить пьесы конкретно под нее.

Это ли не мечта любой артистки? Не говоря уж о том, что Малый театр был старым, известным, с богатой историей, то есть, так сказать, престижным, гораздо престижнее Центрального театра Красной армии.

Раневская подала заявление об уходе, но его не приняли, а 22 декабря 1938 года в газете «Советское искусство» появилась статья начальника Центрального театра Красной армии батальонного комиссара М. И. Угрюмова о борьбе с «летунами», где тот писал: «Есть у нас и такие артисты, как Герата и Раневская. Где бы они ни выступали, они говорят о своей любви и преданности театру. Однако стоит им получить приглашение из других театров, как они тут же забывают о своей любви и преданности к ЦТКА».

Если руководство театра так надеялось удержать Раневскую, то оно очень просчиталось — она все равно ушла, несмотря на то, что в Малый театр ей после такого скандала путь был закрыт.

Театральное общежитие тоже пришлось покинуть, и в результате прославленная на всю Москву заслуженная артистка Фаина Раневская осталась без работы и без жилья.

Покинув Центральный театр Красной армии, Раневская больше чем на год осталась без работы.

Жить ей тоже было негде, ведь из театрального общежития пришлось уйти. Но здесь старую подругу выручила Павла Вульф, вновь поселившая ее у себя.

Но несмотря на поддержку друзей, этот год был для Раневской очень тяжелым. Видимо, идя на скандал с руководством ЦТКА, она все же не ожидала, что ее после этого не захотят брать ни в один театр. Вчерашняя звезда вдруг в одночасье оказалась никому не нужной.

Она впала в депрессию, избегала людей, не хотела ни с кем говорить. Жила на деньги, выручаемые с продажи своих вещей. Друзья пытались убедить ее, что надо бороться, добиваться, требовать, ходить по инстанциям, но она отказывалась, отвечая, что для нее это противоестественно. К тому же, куда больше чем безделье и безденежье ее угнетала обида — на театр, на коллег, на тех, кто хотел сделать из нее рабыню, и на тех, кто втянул ее в борьбу, а потом не поддержал.

Но конечно эта депрессия продолжалась не вечно. Вскоре к Раневской вернулись силы, и она решила, что если одна дверь для нее закрыта, надо стучаться в другую. И на несколько лет ушла в кино, где ее талант оказался востребован и принес ей уже всесоюзную славу.

В кино Раневскую привел молодой и тогда еще неизвестный режиссер Михаил Ромм.

О котором спустя много лет она напишет: «Ромм. до чего же он талантлив, он всех талантливей!»

Но в 1934 году его «Обыкновенный фашизм», его идеологически выдержанные фильмы «Ленин в Октябре» и «Ленин в 1918 году», также как и его пять Сталинских премий были еще впереди. А пока он собирался снимать фильм по новелле Мопассана «Пышка».