Записки советского адвоката. 20-е – 30-е годы

Между тем, все партийцы после доклада Сталина бросились строить дома. В Гражданском кодексе нет никакого специального упоминания о праве на домовладение, а в конституции есть особое об этом указание. Это была уступка «мелкобуржуазной стихии», однако этой уступкой могли воспользоваться только партийцы, так как все строительные материалы забронированы. Но и для них не все было просто. Директор мебельной фабрики имел большой запас досок, но у него не было цемента. Гвозди и цемент имеются у директоров соответствующих заводов; кровельное железо есть у директора консервной фабрики. Все эти товары «планируемые», т. е. отпускаются по весьма низким ценам для нужд социалистического производства. Автотранспорт, хотя и «хромой», имеется на каждом заводе, как и строительные рабочие по низким расценкам. Тогда начинается оживленный товарообмен между всеми заинтересованными лицами. Выписываются фактуры, накладные и наряды на работы. Иногда деньги платятся, иногда дело идет в счет «расчетов» между предприятиями. Материалы списываются на нужды производства или на строительство для рабочих. Обороты у всех учреждений огромные, бухгалтерия в большинстве случаев запущена и отстает на несколько месяцев. Если все же начинает пахнуть паленым — можно внести деньги, и счет автоматически закроется.

Немалую роль играют здесь и завхозы. Обычно там, где имеются материальные ценности, завхозы — партийцы, как лица, заслуживающие большего доверия. У них всегда есть какая-нибудь «экономия», сделанная на обмане и обвесе. Он рад, конечно, услужить директору, а тот ему за это «помогает».

Партийное строительство идет полным ходом, дома растут, как грибы. В это же время полным ходом идет погром хуторов в деревне. Он начался давно. Это сселение деревни в одно место, в кучу, для лучшего «культурного обслуживания», а на самом деле — для облегчения надзора, так как на хуторах люди еще чем-то дышат.

Покончив с субъектами и объектами прав, перехожу к следующим разделам Гражданского кодекса. «Сделки и договоры». Этот раздел разработан очень хорошо: все ясно, отчетливо и стройно, даже красиво. Но — имеет лишь академический или теоретический интерес. Какие же договоры заключает частное лицо, этот субъект прав? Например, он садится в поезд, у него в кармане билет, т. е. он заключил с государством договор о перевозке и едет. Или он вносит в торговую кооперацию членский взнос и становится пайщиком кооперации, т. е. он участвует в договоре товарищества на паях и может как полноправный член общества покупать в кооперативной лавке керосин, спички, мануфактуру. Но вот в один прекрасный день правительство выносит постановление: ликвидировать городскую торговую кооперацию и передать ее со всем активом и пассивом в Госторг! Деятельность этой организации не приостанавливается, она передается «на ходу». А паи? Они зачислены как актив Госторга. Это случилось в 1935 году, т. е. через тринадцать лет после издания Гражданского кодекса, где наряду с государственной собственностью признается и кооперативная. Или «субъект прав» покупает молоко на базаре. Это — «разовая сделка». В законе указаны последствия на тот случай, если товар окажется недоброкачественным. И так далее.

Затем в Гражданском кодексе идут статьи о праве собственности, залоге имущества и праве застройки. В каком же положении в Советском Союзе право собственности, эта основа всех гражданских правоотношений? Главная статья этого раздела — 59-я. Она гласит:

«Собственник вправе отыскивать свое имущество из чужого незаконного владения и требовать от недобросовестного владельца возвращения или возмещения всех доходов, которые он извлек и должен был извлечь за все время владения; от добросовестного же владельца всех доходов, которые он извлек и должен был извлечь со времени, когда он узнал или должен был узнать о неправомерности владения или получил повестку по иску собственника о возврате имущества…».

Но уже в первом примечании к этой статье сказано: «Бывшие собственники, имущество которых было экспроприировано на основании революционного права или вообще перешло во владение трудящихся до 22 мая 1922 г., не имеют права требовать возвращения этого имущества» (Гражданский кодекс был принят 31 октября 1922 года и введен в действие с 1 января 1923 года).

Однако не надо думать, что с введением Гражданского кодекса изъятие имущества в силу «революционного права» прекратилось. Изъятие домовладений, например, продолжалось все время и после издания Гражданского кодекса, под видом «муниципализации». То есть подлежали изъятию домовладения, превышающие определенную страховую оценку. Так как местные Советы не успели оформить эту операцию, они продолжали и после издания Гражданского кодекса заносить в списки муниципализированных домовладений все новые и новые строения. Владельца из дома выгоняли, и имущество его поступало в муниципальный жилищный фонд данного Совета.