Записки спортсмена-воздухоплавателя и парашютиста

Сидя в гондоле дирижабля, я любил подолгу рассматривать разнообразное оборудование. Оно было не сложнее того, которое мне приходилось видеть на морских кораблях, но зато имело чудесный смысл: предназначалось для путешествий по воздуху. Я завидовал пилотам, для которых гондола служила местом повседневной работы, и восхищался командиром дирижабля Николаем Гудованцевым, носившим на кителе орден «Красная Звезда» - награду за геройский подвиг.

…Это произошло в Донбассе около города Сталине во время перелета Гудованцева по югу страны. Молодой пилот - штурвальный Людмила Иванова объясняла устройство воздушного корабля вошедшим в гондолу гостям - местным рабочим. Внезапно налетел штормовой порыв ветра. Находившиеся поблизости члены экипажа не успели опомниться, как дирижабль сорвало с креплений и он начал подниматься, унося невольных пассажиров навстречу быстро надвигающейся грозе. Но в самый последний момент к кораблю молниеносно бросился Николай Гудованцев и, крепко схватившись за металлический поручень гондолы, повис в воздухе.

Иванова была смелой воздухоплавательницей, много летала на воздушных шарах. Самостоятельно же пилотировать дирижабль ей еще не приходилось. Да она и не управилась бы одна с моторами. Для корабля, наполненного легковоспламеняющимся водородом, близкая гроза представляла большую опасность. К счастью, дирижабль не остался без опытного командира. Гудованцев забрался в гондолу. Он запустил моторы, ушел от грозового фронта и вместе с Ивановой благополучно совершил посадку…

В летную погоду высокие створчатые ворота эллинга раздвигались, бесшумно откатываясь по рельсам с помощью электромоторов. В громадном помещении становилось светлее. К неподвижно застывшему дирижаблю подходила стартовая команда - десятка два людей, казавшихся здесь лилипутами. Они отвязывали длинные веревки, расчаливающие корабль, от лежащих на полу тяжеелых металлических плит. Корпус дирижабля, будто оживая, слегка приподнимался над полом.

Молодцеватый стартер, стоявший впереди, командовал:

- На меня, марш!… Левые кормовые, держать!… Прямо!

Люди равномерно натягивали веревки, подталкивали за поручни гондолу, из окон которой выглядывал экипаж, и медленно направлялись к воротам. Под крышей носились встревоженные галки - непрошенные жильцы, вечно оставлявшие свои следы на спине дирижабля.

Роль стартера доверялась опытному человеку, хорошо знающему воздухоплавание, обладающему находчивостью, властным голосом и зоркими глазами. Он должен был быть готовым ко всяким неожиданностям: сильный порыв ветра, случайная нерасторопность людей могли принести немалые неприятности. Чем уверенней и громче звучали приказания стартера, тем большее одобрение вызывали они у работников эскадры, считавших вывод кораблей своего рода торжественной церемонией.

Наши учебные дирижабли были сравнительно невелики, но все же производили внушительное впечатление. Как гигантский кит, выплывал корабль из эллинга. На поле гондолу окружали мотористы, такелажники, метеорологи. Запускались и проверялись моторы. А затем дирижабль с неожиданной легкостью почти вертикально поднимался, величаво разворачивался и ложился на курс.

Каждый из нас мысленно уносился вместе с экипажем корабля. Но, прежде чем полететь на дирижабле, нам полагалось познакомиться с полетом на воздушном шаре. Полеты на «неуправляемых», свободных или, как их еще называют, сферических, аэростатах входили в программу нашего обучения, как важнейшее средство подготовки водителей воздушных кораблей. Ведь дирижабль - тоже аэростат. Только его корпусу придана сигарообразная форма, чтобы он лучше преодолевал сопротивление воздуха. Управляется он рулями и моторами, а также, подобно воздушному шару, сбрасыванием балласта и «травлением» - частичным выпуском газа. Если на дирижабле почему-либо остановятся моторы, он плывет, как обычный свободный аэростат.

Случилось так, что сперва я все-таки полетал на дирижабле. Каким же коротким показался мне этот полет! Не успел я насладиться плавным, спокойным движением в воздухе, налюбоваться открывшимся моему взору красивым летним пейзажем, не успел вдоволь поглядеть на работу штурвального - она больше всего привлекала мое внимание, - как внизу показались эллинг, строения верфи.

Несколько дней спустя в Долгопрудной состоялась передача агитационной эскадрилье имени Максима Горького дирижабля и четырех воздушных шаров. В ознаменование этого события передаваемые эскадрилье аэростаты отправлялись в первый агитационный полет. Я был несказанно рад, узнав, что полечу на одном из них вместе с опытным воздухоплавателем - инструктором Сергеем Поповым и моим приятелем Александром Фоминым.