Записки старого козла

бывало, она уходила на кухню, и вдруг оттуда доносился мерзкий душераздирающий вопль, громкий, похожий на сип охрипшего мужика.

я бежал на кухню.

— что такое, милая? тишина.

— ладно, блядь, быть мне этим хуевым бесом! — говорил я, наливал себе полный стакан виски и уходил в дальнюю комнату.

наконец мне удалось тайком протащить в дом психиатра, когда Ивонна была не в себе, он согласился, что она нездорова, и посоветовал поместить ее в клинику для душевнобольных, я оформил все необходимые документы, подал заявление, и нам назначили слушание.

и снова — короткая юбка, каблуки и все остальное, только теперь она не разыгрывала из себя глупую простушку, а преобразилась в интеллектуалку. ее блистательная речь убеждала в несомненном здравомыслии, а меня выставляла как подлого мужа, пытающегося избавиться от надоевшей жены, она Умудрилась дискредитировать показания всех моих свидетелей, ей удалось поставить в тупик двух присутствующих психиатров, и судья после консультации с психиатрами объявил:

— суд не нашел достаточно оснований для помещения миссис Радовски в клинику для душевнобольных, слушание объявляется закрытым.

я отвез ее домой и стал ждать, пока она переоденется в свое безумное одеяние, когда она наконец появилась, я заявил:

— бля буду, ты решила доконать меня!

— да ты не в себе, дорогой, — ответила она. — может, тебе пора завалиться с Фелицей в койку и расслабиться?

я так и сделал, на этот раз Ивонна была с нами, она стояла возле кровати, смотрела, улыбалась и курила длинную сигарету в мундштуке из слоновой кости, наверное, она хотела достичь пика своей невозмутимости, отчасти я даже радовался этому.

но на следующий день, возвращаясь с работы, я был перехвачен у дома нашим домовладельцем.

— мистер Радовски! мистер Радовски! ваша жена… ваша ЖЕНА переругалась и разодралась со всеми соседями! она перебила все окна в доме! я настоятельно прошу вас съехать!

что ж, мы стали собираться, я, Ивонна, наше дите и Фелица. упаковав пожитки, мы отправились к матери Ивонны в Глендейл, старушка оказалась при деньгах, но все эти магические заклинания, волшебные зеркала и курения фимиама быстро ее достали.

она предложила нам поселиться на ее ферме неподалеку от Фриско. мы оставили ребенка у бабушки, а сами двинули в родовое имение, но по прибытии выяснилось, что основной дом оккупирован каким-то издольщиком, огромный мужик с черной бородищей появился в дверях — Последний Бенсон, так он отрекомендовался.

— я прожил на этой земле всю свою жизнь, и никто не сможет прогнать меня отсюда, никто! — заявил Последний Бенсон.

я прикинул: мужик под шесть футов ростом и весит фунтов эдак триста пятьдесят, да к тому же еще не старый, и мы решили снять домик на краю владения и начать судебную тяжбу.

но в первую же ночь, когда я только оседлал Фелицу, чтобы испытать на прочность новую кровать, из соседней комнаты стали доноситься жуткие стоны, сопение и треск ломающейся кушетки.

— Ивонна чем-то встревожена, — предположил я и слез с Фелицы. — щас вернусь.

Ивонна действительно была встревожена. Последний Бенсон пер ее раком, пробуя дом на прочность, зрелище внушало трепет. Последний стоил четверых мужиков, я тихонько удалился в спальню и занялся своим тщедушным дельцем.

утром Ивонны нигде не было.

— интересно, где эта чертова девка? — вопрошал я.

так продолжалось до завтрака, пока мы с Фелицей не уселись за стол и я не взглянул в окно, там я и увидел Ивонну. она стояла на четвереньках посередине грядки, в джинсах и в мужской выцветшей рубашке, она работала! рядом копошился Бенсон, они выдирали что-то из земли и складывали в корзины, кажется, репу. Последний Бенсон обзавелся хозяйкой.

— еб твою мать, — сказал я. — собирайся, уматываем отсюда, быстро!

мы мигом собрались и умчались в Л.-А. в первом попавшемся мотеле сняли комнату, чтобы отдохнуть и поискать приличное место.

— господи бог ты мой, — твердил я. — неужели моим мучениям пришел конец! Фелица, милая, ты представить себе не можешь, через что я прошел!

мы купили большую бутылку виски, отпраздновали освобождение, крепко поеблись и, умиротворенные, заснули.

разбудил меня голос Фелицы:

— ты грязный отвратный бес! нет от тебя покоя и на этом свете! ты забрал от меня мою Ивонну, а теперь явился за мной! прочь отсюда, дьявол! изыди! оставь нас навеки веков!

я приподнялся и посмотрел туда, куда был устремлен взгляд Фелицы. и мне кажется, я увидел это — огромную рожу на будто бы тлеющих красно-оранжевых углях, с зелеными губами, двумя желтыми выпирающими зубами и копной рыжих волос, это страшное мурло мерзко ухмылялось и пялилось на нас своими раскаленными глазами.

— блядь, похоже, быть мне этим хуевым бесом! — прошептал я.

— изыди! — взвыла Фелица. — заклинаю тебя именем всемогущего Джа и всесильного Будды и именами тысячи богов! я проклинаю и изгоняю тебя из наших душ — отныне и вовеки веков!

я включил свет.

— да это просто виски, детка, очень плохой виски, плюс усталость после долгих скитаний, — сказал я удивленной Фелице.