Записки странствующего журналиста. От Донбасса до Амазонки

Я часто бывал в Киргизии на митингах и могу с уверенностью утверждать, что большинство демонстрантов (часто пьяных) даже в общих чертах не могли объяснить, против чего они протестуют. Их невежество было легко объяснимо: значительная часть из них бунтовала за денежное вознаграждение. В республике даже была популярна шутка: «Новая туристическая услуга для иностранцев: «Хотите посидеть в президентском кресле — нет проблем! Заплатите несколько десятков тысяч долларов, и мы специально для вас организуем небольшую революцию!». Такса за работу участником митинга была ничтожной — всего $ 8-12 в местной валюте, так что действительно позволить себе «организовать» революцию мог даже и не слишком богатый человек. А вот в Украине те же услуги стоили значительно дороже: некоторые участники Майдана получали сто долларов в день плюс оплату гостиницы. Правда, справедливости ради стоит добавить, что процент «идейных» на митингах в «незалежной» был значительно выше, чем в Киргизии.

С начала перестройки в Киргизии возникли так называемые «нахалстрои» — самовольные поселки на захваченных землях на окраине Бишкека и других крупных городов. Здесь живут полуграмотные киргизы из глубинки. Они и являются основной массовкой частых киргизских революций — тем более что в ходе каждой революции появляется шанс «хапнуть» еще больше дорогой земли, которую, глядишь, новый президент и узаконит в благодарность за помощь в свержении старого.

Я наблюдал этот процесс сразу же после второй, антибакиевской революции. Зрелище было довольно жуткое. Вооруженная мотыгами полупьяная толпа захватывала чужие автомобили прямо на улицах Бишкека. Машины набивались под завязку: люди сидели на их крышах и даже в багажниках. «Революционеры» ехали громить дома турок-месхетинцев. А вскоре после этого «революционная справедливость» распространилась и на юг республики: здесь началась массовая резня узбеков.

Меня наверняка назовут за эти слова «противником демократии» и «защитником диктаторов». Нет, это не так. Я живу в США и вижу, как достаточно органично действует демократическая система в американском обществе. Но одно дело Северная Америка и совсем другое — Киргизия с Узбекистаном.

«Запад есть Запад, Восток есть Восток». У меня нет твердой уверенности, что киргизский хаос полезнее узбекской диктатуры, как бы ни были отвратительны ее проявления. Я не знаю, что лучше: оказаться в тюрьме лишь за то, что ты молишься пять раз в день, или быть убитым толпой «демократических» уголовников, которым приглянулся твой кусок земли.

4. Мои депортации

Увы, когда я работал в Средней Азии, то полностью был убежден в необходимости построения демократического общества в этом диковатом регионе, что, естественно, очень не нравилось местным властям. В итоге они занимались моей журналистской раскруткой, за что я им, конечно, очень благодарен.

Так, МИД Таджикистана мне отказал в аккредитации (о чем и написали, рекламируя меня, многие газеты), а туркмены попросту не давали мне визу (об этом, правда, пресса умолчала). Но наиболее «теплые» отношения у меня сложились с узбекскими властями: из этой страны меня депортировали аж дважды.

Впервые я оказался в качестве журналиста в Узбекистане еще в далеком 1991-м, и детективные сюжеты ненавязчиво вплелись в мою жизнь сразу же после появления в этой среднеазиатской стране.

Поражали странные игры местных оппозиционеров. Они отказывались говорить, что-то существенное по телефону и подчеркивали, что в поездку по республике мы не сможем поехать на машине, так как «высветят сразу».

После моих командировок в западные республики бывшего СССР, где официальные власти проявляли ко мне удивительное равнодушие, приятной неожиданностью было поведение сотрудников пресс-службы узбекского президента. Они неоднократно предлагали мне помощь в сборе материалов, объясняли, что, действуя в одиночку, я могу выйти на случайных людей и даже на «негативные элементы».

Я оказался неблагодарным гостем и, не уведомив власти, выехал в Самарканд. Увы, в этом городе мне удалось переночевать всего одну ночь.

Ранним утром к дому, где я остановился, подъехали три черные «Волги», из них вышла большая группа мужчин в штатском. Один из них подошел ко мне и, представившись майором милиции, сказал, что со мной «хочет поговорить генерал-майор».

На мои возражения у моих визитеров оказались весомые аргументы: «Если вы не подчинитесь, то нам придется применить силу. Вам-то ладно, а вот о хозяине дома вы не думаете». Мне ничего не оставалось, как подчиниться.

По пути мне было предложено заехать на базар и купить фруктов. Это предложение меня сильно удивило. Но все объяснилось достаточно быстро. Привезли меня не к генералу, а в аэропорт. Мне объяснили, что мое пребывание в Узбекистане в качестве журналиста крайне нежелательно, и вручили билет до Москвы.