Записки студента-медика. Ночь вареной кукурузы

– Или я? – неожиданно для всех проявила себя Вика, гордо вскинув голову. – Я как-никак теперь комсорг отряда, не последний человек, можно сказать.

– Ты?! – изумился Александр. – А, пошли! У тебя есть деловая хватка, может, и выгорит дело. А вы, пока, – Твердов повернулся к Гоше и Пете, – езжайте со всеми на поле и там себя проявите.

Автобус, выбросив из выхлопной трубы порцию отработанных газов, переваливаясь с боку на бок, вырулил на дорогу и быстро скрылся из вида. «Председатель», проводив его взглядом, первым заговорил со стоявшей рядом Викой.

– На поле после на попутке поедем.

– На какое еще поле? – «дочка пера» округлила глаза.

– На картофельное.

– Ты что, хочешь, чтоб я помогла вам и вопрос решить с дезертирами и еще, затем вернулась на поле и собирала эту долбаную картошку?

Твердов ничего не ответил, а тяжело вздохнув, направился в сторону деревенской больницы. Ему стал ясен неожиданный душевный порыв комсорга Глазовой.

Сергеичи, как и предполагал командир отряда, оба находились в кабинете у Палисадова. В просторном помещении, помимо письменного стола с залитым канцелярским клеем стеклом, стоял задрипанный диван, старое кресло и пара деревянных стульев.

Когда Твердов с Викой, постучавшись, вошли внутрь, Максим Сергеевич, быстро что-то убрал и поставил на пол рядом с собой. Виктор Сергеевич утер рукой рот и откинулся на спинку стула, стоявшего рядом со столом. Преподы оказались уже слегка под хмельком, но соображали прекрасно. Самого хозяина кабинета – доктора Палисадова с ними не было.

– Нет, – с ходу отрезал Полоскун, узнав, что привело к ним Вику и Александра. – Это категорически исключено.

– У нас же выбыл Рома Попов, и как бы одного человека в отряде не хватает. А тут сразу двое и они уже в поле пашут, – привела последний аргумент в защиту самовольщиков Вика.

– Нет, нет и нет! – мотал головой инфекционист.

– Макс, погоди, давай, как следует все обмозгуем, – подмигнул ребятам Мохнатов, – может, и ничего страшного. Тем более нам две пары рабочих рук точно не повредят.

– А уж если еще и ваши руки бы к нашим рукам добавить, то мы бы за неделю все тут убрали, – подумал Твердов, глядя на красные лица преподов. – Интересно, Сергеичи не весь еще спирт у Палисадова вылакали? Или он заранее позаботился и целую бочку припрятал?

– Ну-у, не знаю, – задумался Полоскун. – Давай, Кирю попросим, пускай по своим каналам в Гавриловке пробьёт информацию. Позвонит, узнает, что там к чему.

– О, отличная мысль! – кивнул хирург.

– Похоже, только перед нашим приходом накатили, – догадался Твердов, глядя как лица Сергеичей на газах из красных поменяли окраску на ядрено-свекольную.

– Парни, а давай еще по соточке, – ввалился в кабинет, веселый доктор Палисадов, неся в руках промасленный пакет, от которого исходил запах больничных котлет. Увидав сидевших на диване первокурсников, он осекся, и даже, как показалось Твердову, чуть смутился. – Так, а вы чего здесь? – он картинно нахмурился, и зашевелил губами.

– Интересно, а тпру-ууть, губами он сделает? – едва не спросил Твердов, ничуть не стесняясь рассматривавшего его главного врача районной больницы. Но вовремя спохватился.

– Киря, тут такое дело, – Полоскун встал с кресла главного врача и задел ногой стоявшую на полу бутылку и стакан. По крайней мере, звякнуло именно так. – Ребята пришли к нам за помощью.

Минут десять Сергеичи и Вика с «Председателем» втолковывали пытавшемуся сосредоточиться Кириллу Егоровичу, чего от него хотят. Наконец, когда в третий раз начавший выходить из себя Полоскун повторил рассказ Твердова, главврач сел в свое кресло, не забыв, при этом убрать стоявшие на полу пустой стакан и бутылку с медицинским спиртом в ящик письменного стола, и туда же пристроил пакет с котлетами, потом спокойным, доброжелательным голосом произнес:

– Макс, что ты орешь? Я не глухой. Сейчас позвоню в Гавриловку Семе, и попробую выжать из него, что там, у ваших первокурсников, происходит.

– Мы пока на улице подождем, – кивнул в ответ Твердов и, взяв Вику под ручку, тактично вышел вместе с ней из кабинета.

– Ты чего? – покосилась на него комсорг, когда они очутились на улице и присели на ближайшую лавку в больничном дворе. – Мы же его почти дожали.

Небольшой внутренний дворик больницы оказался пуст. Двухэтажное здание участковой районной больницы из белого кирпича окружало его с трех сторон. Четвертая сторона выходила на новый забор из свежевыструганных досок, еще неокрашенных. По небу поползли рыхлые тучки, на короткое время прикрывавшие жаркое белое солнце. Во дворе росли лишь небольшие чахлые кустики шиповника. Поэтому появление тучек оказалось весьма кстати: они давали хоть жиденькую, хоть непостоянную, но тень.

– Вика, они пока еще не накатят, то никуда не позвонят. А при нас стесняются или не хотят с нами делиться, – «Председатель» терпеливо объяснял своей спутнице их стремительный уход из кабинета.

– А если бы преподы тебе предложили накатить, ты бы согласился? – Вика брезгливо покосилась на «Председателя».

– Если это помогло делу, то почему бы и нет?

– Нда-а, а я о тебе была лучшего мнения.