Записки студента-медика. Ночь вареной кукурузы

– Хорошо, – неожиданно примирительным тоном ответил Александр, – если дело выгорит, то оставлю тебя завтра снова дежурить.

– Ловлю на слове, – улыбнулась Вика и дальше уже пошла веселее.

Остаток рабочего дня прошел без эксцессов. Втянувшиеся в производственный процесс бойцы уже неплохо подбирали за картофелекопалкой, рождаемый картофель и почти ничего не оставляли после себя. Теперь проверяющий бригадир оставался довольным. И всего один раз заставил вернуться увлекшихся беседой Пакета и Пахома со своими приятелями Гошей и Петей назад и подобрать пропущенные клубни.

Многие ребята с надеждой нет-нет, да и поглядывали на чистое небо. А вдруг, да погода переменится. Вдруг, да зарядит проливной дождь, и их снимут с ненавистного поля, да переведут под крышу овощехранилища перебирать собранный урожай. Хоть там, говорят, не сахар, но зато не придётся ползать на четвереньках по серой, пыльной земле и поджариваться на солнце.

Однако где-то там наверху не внимали просьбам первокурсников. Погода стояла отличная и сухая: «само то!» как говорил проверяющий их бригадир.

Участок попался богатым на урожай, и первокурсники умудрились до ужина собрать аж пять полных грузовиков. Твердов лично съездил на каждом из них на овощехранилище и проконтролировал, чтоб все, что собрали, правильно взвесили и записали на их счет.

Михалыч не подвел и приехал точно, как и обещал. В качестве бонуса, что лишил их послеобеденного отдыха, привез полный мешок отличной кукурузы.

– Берите, не стесняйтесь, – улыбался водитель, – я же знаю, что вы по вечерам ее варите. Скажите, как закончится, еще привезу. И не бойтесь, председатель колхоза разрешил. Я лично завезу к вам в расположение.

На ужине в столовой Твердов встретил повара Марину. Счастливая девушка порхала по комнате и не могла усидеть. Ее прямо распирало от великой радости.

– Ромку к концу недели обещали из реанимации перевести на отделение. Мне даже на двадцать минут удалось заглянуть к нему. Завотделением лично разрешил, когда узнал, что я из Петровки специально к нему приехала. Ромка так обрадовался мне. Теперь точно поправится. Саня, он тебе огромный привет передает.

– Так он что, в реанимации? – изумился Твердов.

– Ага, но все не так плохо. Ему сильные антибиотики подобрали, так что все будет хорошо, – улыбалась девушка.

– Да, дорого же ему купание в уличном сортире обходится, – подумал Александр, а вслух поинтересовался, – а как же ты так быстро туда и обратно успела обернуться?

– Так туда на первом автобусе рванула. А в областной больнице Гришку Остапенко встретила, он за запчастями в область ездил и завернул жену проведать, она у него там на гинекологии лежит. Вот он меня и добросил до дома. Я уже два часа, как здесь. Уже и Ольге успела помочь, – подмигнула она нахохлившейся товарке.

Твердов не стал уточнять, кто такой Гришка Остапенко, а бочком выскользнул на улицу и направился в сторону общежития. Что-то Ольга загадочно смотрела на него, как кот на сметану. Беседовать на волнующую ее тему не входило в планы Твердова, поэтому он предпочел уйти по-английски, чем снова переливать из пустого в порожнее. Пускай идет и со своим странным мужем общается.

Первыми, кого встретил «Председатель», вернувшись в лагерь, оказались беззаботные Сергеичи. Преподы сидели у растопленной, потрескивавшей внутри сухими дровами печки и о чем-то оживлено разговаривали. Рядом валялся мешок с кукурузой, доставленный по пути домой славным Михалычем.

Сергеичи оказались под хмельком, да и чего еще ожидать от людей, что весь день выпивали в больнице у своего старинного друга главного врача. Причем вместе с ним. В руках у Максима Сергеевича тускло поблескивала темным лаком шестиструнная гитара, и он стал тихо напевать грустную песню на испанском языке. Выяснилось, что Полоскун обладал отменным баритоном с ярким и сильным тембром и шикарно играл на этом инструменте.

Виктор Сергеевич, подперев голову правой рукой, внимательно слушал приятеля, отбивая ногой такт. Увлеченные творчеством, преподы не заметили появления «Председателя». Когда песня закончилась и, Полоскун перевёл дух, утирая выступившие капельки пота со лба, их глаза встретились.

– Здорово играете, Максим Сергеевич, – захлопал в ладоши Твердов, присаживаясь рядом на свободное место на соседней скамейке. – Где так научились?

– Да где. Я с шести лет на гитаре играю, – улыбнулся инфекционист, откладывая инструмент в сторону. – Музыкальную школу в свое время закончил по классу гитары. Даже в студенческом ансамбле играл.

– Макс, а на гитаре у тебя лучше, получается, – пьяно хихикнул Мохнатов, хлопнув друга по плечу.

– Лучше, чем что? – насторожился препод.

– Лучше, чем ты своих дристунов лечишь. Ха-ха-ха!

– Да, ну тебя, – смущённо махнул рукой инфекционист. – То медицина, а это творчество. Ты одно с другим не путай.

– Ладно, Макс, не обижайся. Классно играешь и поешь как профессиональный исполнитель. Спой еще чего-нибудь. Испанское давай! Зажигательное такое, ух!

– Успеем еще сыграть. Давай кукурузу сварим. Александр, как на счет кукурузы?