Записки судового врача

Лауритц почувствовал, что вот-вот перестанет бледнеть и начнет краснеть, что еще хуже. И ему стало так обидно, так досадно за то, что он такой нелепый шут и сам себе все портит… Он был бы готов сейчас сквозь палубу провалиться, если бы это не было чревато порчей столь прекрасного корабля. Но Гайде наградила его попытки быть благовоспитанным снисходительной полуулыбкой.

— Ну, раз уж мой ответ вас так порадовал, то удовлетворите и вы мое любопытство. Ваша отповедь на следующий вопрос никак не повлияет на мое решение… Разве что вы меня совсем уж удивите. А какого черта вы, простите меня, вообще поперлись в судовые врачи? Я не слишком много понимаю в медицинской науке, но у вас ведь, кажется, практически безупречное образование. С таким дипломом вам не должно было составить труда устроиться на «сухопутную» работу, и я уверена, что вам бы тогда точно не пришлось испытывать никаких затруднений.

Зрит в корень, умная женщина… Ведь это действительно выглядело странным и необычным прецедентом — человек, способный получить пресловутое блюдечко с золотой каемочкой, сознательно предпочел простую глиняную плошку, которую еще нужно постараться в руках удержать… Уж нет ли за этим какого скрытого умысла? Иначе сидел бы себе в каком-нибудь крупном городском госпитале или ходил бы по домам к многочисленным, щедрым на благодарность пациентам… Или даже занимался бы научной работой и параллельно обучал бы подрастающее поколение будущих юных лекарей — чем не жизнь для хорошего человека? Так и правда, с какого, спрашивается, черта?..

— Знаете, мадам капитан… Я всегда был, как вы изволили выразиться, «вумным» и не считаю это ни своим недостатком, ни великим достоинством. Я всегда много читал. И восхищался подвигами вымышленных персонажей и настоящих героев, путешественников, первооткрывателей… И в том возрасте, когда люди как раз уже начинают потихоньку бросать подобные «глупости» и браться за ум, во мне наоборот взыграла жажда Приключений. Ребячество, скажете вы?.. — но девушка не собиралась говорить ни это, ни что-либо подобное. Она сейчас вся обратилась в слух и внимала без тени насмешки на лице. — Я без труда, со своим-то дипломом, устроился судовым врачом, потому что эта должность казалась мне на тот момент лучшим переплетением путешествий, острых ощущений и моих профессиональных навыков. Честно скажу, поначалу мне не особо понравилось. Я был разочарован… Но потом так неожиданно втянулся. Мадам Гайде, вы можете мне верить, а можете — нет, но я точно понял, что море — это моё. Даже с изрядно подпорченным послужным списком я мог найти какую-нибудь более-менее приличную работу… Но я не хотел «какую-нибудь», я хотел снова служить на корабле. Я понял, что просто задыхаюсь на суше. Это все равно, что держать летучую рыбу в аквариуме… Или чайку — в клетке… Извините, если пригрузил вас ненужной информацией.

— Я закурю, если вы не против, — резко попросилась Шивилла и, не дожидаясь ответа, который, в принципе, мог бы оказаться и отрицательным, достала трубку и кисет с табаком. На несколько минут в каюте воцарилось молчание, а затем в воздухе, уже наполненном очень тонким ароматом заморских пряностей и благовоний, распространился крепкий табачный дым. Капитан, видимо, не ожидала от этого молодого представителя интеллектуальной элиты столь внезапного задушевного излияния, и ей было необходимо переварить услышанное.

— Нет, вы не сказали ничего лишнего, спасибо за исчерпывающий ответ, — наконец вынесла она миролюбивый вердикт. — Доктор… А не подскажете ли мне, который час?

— Простите, не подскажу, — потупился врач. — Боюсь, у меня нет часов.

— Нет часов? Вот оно что…

В географической локации, именуемой «современным цивилизованным миром», появляться на людях без часов считалось если не позорным, то, как минимум, неприличным. В любой мало-мальски состоятельной семье часы были обязательным подарком к совершеннолетию, уважающие себя родители иногда начинали за несколько лет откладывать деньги на тикающего спутника для своего чада. Этот затейливый механизм был универсальным даром в честь самых знаменательных событий, показателем социального статуса и способом самовыражения. А тот, у кого не имелось хотя бы одних часиков, заслуженно считался нищим (вот тут могли подать недовольный голос и нищие, совсем не лишенные сего блага цивилизации).

Гайде задумчиво извлекла из одного из своих многочисленных кармашков изящные золотые часики, выполненные в виде раковины аммонита, инкрустированной немаленьким изумрудом в центре закрученной спирали.

— Сейчас без четверти десять, — проговорила она, сверившись с циферблатом, — округлим до десяти. Запомните это время.