Записки судового врача

— Нет, против него лично я ничего не имею. Он славный мальчик, — особенно когда занят делом и не устраивает никакие каверзы… — Просто, понимаете… Не каждому делу можно просто взять и научиться. Мало одного желания, нужно ко всему еще и иметь природную предрасположенность. Я не могу с абсолютной уверенностью что-то утверждать, но, насколько я видел, юнга не проявляет способностей к естественным наукам… да и каким-либо другим наукам я тоже никакого рвения не заметил… Луи даже писать не умеет, а читает только по слогам. Он рассказывал, что никогда не был в школе…

— А что, этому так уж сложно научить? Разве это в школах так долго проходят? — искреннее недоумение, прозвучавшее в вопросе Шивиллы, повергло лекаря в легкий шок. Неужели она сама не была школяркой? Неужто это прекрасное существо с внешностью морской нимфы и огненным водопадом кудрей, которое сейчас сидит напротив, томно… ну, или не очень томно смотрит прямо на него и невозмутимо хлещет крепчайший алкоголь, никогда не училось в школе и совершенно безграмотно?.. Но морячка удержала мир врача он неминуемого крушения, тут же сообщив о себе очередной факт: — Меня вот грамоте учил отец, и все прекрасно — никаких учителей больше не понадобилось…

— Я искренне рад, что у вас все так успешно сложилось. Но эти ситуации — не одно и то же. Вот представьте, если бы к вам сейчас привели любого подростка… даже не любого, а вполне умного и сообразительного, но который в жизни никогда ничего тяжелее карандаша в руках не держал, по улице ходит, боясь замочить ноги в луже, а во время грозы прячется под кровать. И попросили бы вас обучить его морскому делу. Вы бы согласились?

— Нет. Судя по тому, что вы описали — такому сухопутному щенку не найдется места на моем корабле. Разве что, если бы он перед этим уже где-то начал потихоньку осваивать морское ремесло, тогда я бы подумала, и то, может быть…

— Вот то-то, и я о том же, мадам капитан. Невозможно браться учить кого-то с нуля, не имея точной уверенности в том, что в конце из этого выйдет хоть что-либо путное. То есть, теоретически можно, конечно… Но я за это не возьмусь.

— Да, я понимаю вас, доктор. Как жаль… — Шивилла вздохнула. Видимо, по этому поводу она действительно переживала. — Если вы так считаете, то я не буду настаивать. В этом вопросе я полностью положусь на ваше мнение, вам оно виднее. Просто за Луи будет немного… обидно. Его мать меня очень просила, и мне придется разочаровать эту добрейшую женщину.

— Вот оно как, тут еще какие-то действующие лица появляются… А кто его мать?

— Да вы ее знаете.

— Вы, верно, ошибаетесь… Я тут без году неделя, вряд ли я могу быть знаком с семьей корабельного юнги.

— Нет, ее вы уже знаете. Потому что эту неделю провели с ней на корабле.

— Луи — ваш сын??? — доктор снова чуть не подавился. Он был ошарашен собственной догадкой и тем, что так экспрессивно высказал ее вслух.

Это как же так получается… сколько же… когда же она… и почему… Но спокойное лицо Шивиллы приобрело лишь слегка удивленное и озабоченное выражение. Она отодвинула от доктора бокал и почти совсем серьезно поинтересовалась:

— Доктор. Может быть, вам сегодня лучше этого не пить? Или не только этого, и не только сегодня… Или мне тоже пора завязывать, потому что ваши шутки, если это была шутка, до меня, почему-то, уже не доходят. Его мать — Марука, наш кок.

— Ах, вот оно что…

Лауритц вздохнул, забирая у капитана свой бокал и возвращая его на место. Не потому, что ему так уж хотелось допивать, а скорее из принципа, чтобы доказать, что он и так трезвый и вполне адекватный. Ну, подумаешь, перепутал человек, с кем не бывает… Учитывая то, чем у него весь сегодняшний день была забита голова, совсем неудивительно, что оттуда вылетела повариха. Действительно, милейшая тетушка, названная мама для всего экипажа. Притом единственная женщина на «Сколопендре», за исключением самого капитана Гайде. Почти уж позади те времена, когда баба на корабле считалась хуже пороховой бочки у печи… Правда, и сейчас все равно очень редко можно встретить девушек, рвущихся на службу во флот, а уж тем более в дальние плаванья. И дело не только в еще не изживших себя суевериях, которые очень сложно искоренить, но и в элементарных причинах социального и морально-этического характера. Очень редко уживаются женщины в мужских коллективах, в суровых условиях, да еще и на узко ограниченном пространстве в течение длительного времени…