Записки судового врача

— О, это была грандиозная история… Тебе понравится. Я тебе даже разрешаю ее записать, думаю, ты как раз из тех людей, что все порываются сохранить на бумаге. Так вот, было это еще при жизни Рыжей Бороды… Я с половиной команды попался в облаву королевских солдат, нас пытали, но ни один из ребят не раскололся. Тогда эти мерзавцы решили со мной как с первым помощником «договориться» и через меня найти подход к капитану. Но кэп не просто был моим командиром, он был моим другом. А я никогда не предаю друзей. Тогда меня приковали к мачте, а к лицу мне привязали дохлую треску. Ну и вонь же стояла от этой тухлятины, я тебе скажу… Но это было не самое страшное! А самое страшное то, что вокруг меня кружили треклятые чайки, так и норовя отхватить кусок пиратской морды. Через три дня этих мучений капитан нашел нас и выручил из плена. Кэп никогда не бросал своих людей. Только вот одна чайка… Хотя нет, я не имел возможности точно разглядеть, но, по-моему, это была даже не чайка, а альбатрос. Альбатросище! Вот такенный!.. — старик показал габариты птицы жестом, типичным для хвастливых рыбаков. — Вот почти с тебя, доктор, клянусь. Так вот этот демон-альбатрос и выклевал мне глаз. С тех пор я на этих птиц остро зуб наточил… Есть у меня даже мечта — пристрелить одну такую птаху, ощипать да зажарить… с яблоками и черносливом. Вкусно должно получиться. А ты любишь чернослив, доктор Ларри?

Эта маленькая история судового врача окончательно доконала. В течение минут пяти он хохотал над ней, как дурак, утирая выступающие слезы, пару раз икнув и многократно извинившись за свое непристойное поведение, за которое ему сейчас очень стыдно, а завтра, наверняка, будет еще стыднее. А потом попросил позволения откланяться и удалиться «в опочивальню».

— Спокойной ночи, доктор Ларри! Высыпайся хорошенько… И будь готов, что завтра утром к тебе народ повалит за чем-нибудь от похмелья.

— Доброй ночи, Бертоло! Спасибо вам за преприятнейше препроведенное время… — ответил Лауритц, вспоминая, что в подобной ситуации полагалось бы сказать собеседнику какую-нибудь вежливую приятность.

— И девчонку береги, — напоследок добавил одноглазый старик.

— Угу, непременно, — закивал судовой врач, не обратив внимания на смысл сказанного, потому как в этот момент сосредоточенно старался обуться. Попытавшись сначала вдеть левую ногу в правый сапог, а затем — правую в левый, лекарь осознал бесполезность этой затеи и решил, что ничего страшного не случится, если он до каюты пробежится босиком.

Покинув кают-компанию, Траинен не совсем твердой походкой прошелся по палубе и отсалютовал вахтенным… сапогами. Те, в свою очередь, пожелали судовому врачу доброй ночи и тихо позавидовали белой завистью тому, как ему славно удалось повеселиться… У двери лазарета Ларри сперва подергал дверную ручку, а затем вежливо постучал. Но практически сразу вспомнил, что сам же запер каюту снаружи, и ключ у него с собой.

— Олли! — шепотом позвал он, войдя внутрь, не зажигая света и упершись руками в стену возле кровати с мирно посапывающей девочкой. — Ты спишь?.. Или притворяешься??? Смотри мне тут, хитрюга! Меня не проведешь, я знаю все твои фокусы заранее наперечет… Или все-таки спишь?.. Ой, прошу прощения, юная сударыня… чш-ш-ш… не буду мешать…

Поправив на спящей малявке одеяло, доктор отпинал свои сапоги куда-то в сторону, совсем неизящно плюхнулся на свою койку, даже не раздеваясь, и практически моментально провалился в сон.

Глава 10. Труд облагораживает

Наутро Лауритц проснулся от того, что за плечо его тормошила маленькая ручка.

— Сэр доктор! Добренького вам утречка!

Ларри же, в свою очередь, попытался крепче свернуться в калачик и с головой укрыться тонким покрывалом.

— Сейчас-сейчас… — пробормотал он, облизнув пересохшие губы. — Я совсем не сплю. Еще буквально минуточку полежу, и всё… — только прозвучало это обещание из его уст не слишком убедительно.

— Вставайте же уже, наконец, пожалуйста. Тут мадам-капитан хочет с вами поговорить.

— Да-да-да… И к капитану я тоже схожу…

— А вам и ходить ни к кому не придется, сэр доктор, — подозрительно виноватым голоском сказала Олли, осторожно попытавшись стянуть одеяло с судового врача, чтобы сам он узрел масштабы проблемы, — мадам капитан Гайде уже сама к вам пришла. Она говорит, что ей очень интересно знать, почему это я вдруг «оказался» девочкой. Я сама хотела ей все спокойно объяснить, но она настойчиво желает «послушать Эту историю в исполнении Этого доктора»…

Над лекарем послышалось ироничное хмыканье, и чья-то твердая рука одним рывком сдернула с него одеяло. От такого поворота событий Лауритц мигом взбодрился, но в голове у него не то, чтобы очень прояснилось. Если молодой человек когда-то в мыслях неосмотрительно посчитал, что было бы здорово проснуться утром рядом с этой рыжеволосой красавицей, то вселенная, значит, в очередной раз поглумилась над ним, исполнив это желание самым буквальным и наименее приятным образом…