Записки судового врача

— Друзья мои, семья моя, лучший экипаж лучшего на всем белом свете корабля, — уже благодушно продолжила Шивилла, — первый день знаменует все плаванье, так пускай же он будет счастливым! Впереди нас ждут новые труды и заботы, возможно, новые трудности, которые мы обязаны преодолеть… Потому что как же иначе — я готова поспорить, что не сыщется на море никого опытней, толковей и дружнее нас! — по помещению прокатился одобрительный гомон. — Кто-то покинул нас, а кто-то только-только успел вступить в наши ряды, — на этих словах капитанша посмотрела прямо на доктора Траинена, и ему даже показалось, что она одарила его персональной улыбкой, — но сейчас это не имеет значения. Потому что теперь вы — не разношерстная компания, а одно целое, команда «Золотой сколопендры»! О, красавица-«Сколопендра», моя возлюбленная сестра… Вы верны мне, друзья?

— Да, капитан!!! — заорали сразу в несколько десятков глоток из разных углов.

— Так будьте же и ей вернее, чем всем женам и любовницам вместе взятым! Тогда она приведет вас к богатой добыче!

Капитан наклонила свой кубок и плеснула на палубу немного красного крепленого вина. Все присутствующие повторили ее жест, проделав его, кто со стаканами, кто с кружками… Корабль благосклонно принимал «угощение», сухие, шершавые доски жадно впитывали возлияние, покрываясь кроваво-красными пятнами. А вот суда, строившиеся каких-нибудь несколько сотен лет назад, были гораздо более привередливы, и в качестве жертвы требовали живой, горячей крови. Родись Шивилла в другой век, ей пришлось бы зарезать на борту птицу или зверя, или даже попотчевать свой корабль человечиной… Но это было тогда, в века темные и жестокие, а теперь же они плыли на добром корабле со справедливым капитаном.

После того, как все осушили свои «кубки» и наполнили их заново, капитан Гайде обошла стол по кругу, чтобы чокнуться с каждым без исключения.

— Попутного ветра!

— Спокойного моря!

— За удачу!

— За добычу!

— За здоровье! — было бы удивительно, если бы судовой врач придумал бы что-нибудь другое для подобного случая, тем более, что все остальное и так сказали до него.

И еще несколько тостов прозвучало в подобном духе, прежде чем капитанша была вынуждена оставить только начинавшийся вечер. Никого не удивил ее уход, ведь в скором времени на «Сколопендре» должен был остаться минимум трезвых голов, поэтому одной из них весьма рационально было бы стать рыжей голове Шивиллы. К тому же, она чувствовала себя должной составить компанию и поддержку вахтенным на верхней палубе, чей жребий сегодня оказался вовсе не весел. Вот, кому действительно не повезло — тем, кто оставался на ночь присматривать за кораблем и потому мог позволить себе не более чем одну чарку спиртного…

А, как только за капитаном закрылась дверь, на общем столе, словно по мановению волшебника, возникли бутылки и фляги с традиционным ромом и разнообразным самогоном, который некоторые умельцы могли гнать хоть из гнилых бананов, хоть из старых портянок… Если считать, что коллективная попойка способствует духовному сближению, то сегодня, наверное, все, кто был в ссоре, должны были помириться, а те, кто еще не успел стать друзьями, обязаны были побрататься. Этим вечером пили все, даже те, кто до этого мог притворяться трезвенниками. Даже мальчишка-юнга, правда, присутствующая здесь же матушка дозволила ему не больше стакана вина… Но в этой атмосфере любви и взаимопонимания никто бы и не подумал смеяться над юным Луисом и обзывать его «маменькиным сынком» (потому как всем было известно, как крут порой бывает нрав у доброй поварихи). А потом кто-то затянул песню… И не просто какие-нибудь бестолковые куплеты, а Песню с большой буквы. Ее знали все, и каждый моряк, вне зависимости от своих музыкальных способностей, подхватил знакомые куплеты:

   И снова в путь, мой друг и брат,
   До чужеземной стороны.
   Рыбак, купец или пират —
   На море все равны.
   Ты пой и пей, не будь угрюм!
   Ведет нас лучший капитан,
   Товаром мы наполним трюм
   И золотом — карман!

Лауритц Траинен тоже не отстал от честной компании и затянул сначала тихонько, а потом и погромче, учитывая то, что в общем хоре его было почти не слыхать. А голос у доктора, между прочим, оказался весьма приятным…

   О, океан, седой отец,
   Позволь нам избежать беды.
   Пускай ведет нас зов сердец
   И свет своей звезды.
   Найдется странникам приют,
   Минует нас небесный гнев,
   И губы жаждущих прильнут
   К устам заморских дев…