Записки судового врача

— Ладно, док, извините. Так вот… Наша сказка была про отважного морского капитана. Он и его команда не проигрывали ни одного сражения. И нет, это не тот, у кого в шпаргалке было записано «Нос — перед, корма — зад», — поспешила добавить рыжеволосая, заметив, что врач, хлопотавший над ее ранением, едва заметно улыбнулся, после чего он заулыбался более явно, — это был другой кэп, и имел он один талисман — красную рубаху. Каждый раз перед сражением он просил своего помощника подать ему эту сорочку, а, одеваясь в нее, он всегда сражался, как лев, и его противник раз за разом бывал повержен. И этого капитана однажды спросили — в чем же секрет, откуда у него такая волшебная одежда, и что за маг заколдовал ее. Но он лишь посмеялся и ответил, что сорочка самая обыкновенная, какую может сшить любой портной, какую можно купить на любом рынке… Просто на красной ткани не видно пятен крови. И если бы его ранили, команда бы этого не заметила, и не испугалась, и не отступила бы… Тот капитан был примером для своих людей и был готов вести их в бой, несмотря ни на что…

— Хорошая сказка… — в принципе, неплохо то, что родитель учит ребенка быть стойким и не плакать над каждой оцарапанной коленкой… Но делать из дочери настоящего мужика — это немножко чересчур… Лучше бы уж он ей любовь к чистоте прививал. Но ничего из этих мыслей Ларри не озвучил, потому как не хотел никого обидеть или расстроить сверх меры. — Только в реальной жизни за ней бы следовало продолжение — сказка вторая, «О Капитане и Гангрене»…

— Вот сейчас вы смеетесь… — заговорила Шивилла и продолжила, прежде чем доктор успел возразить: — А тогда, вчера бы вы, наверняка, возились бы со мной полдня, как с умирающей, если бы знали, что меня на самом деле подстрелили… В то время, как на корабле вашей помощи ждали бы все те, кто нуждался в ней гораздо больше, чем я. Как капитан я готова была потерпеть только ради того, чтобы вы в первую очередь вылечили моих людей, каждым из которых я дорожу… Но я не допустила бы того, если бы мне делали какие-либо поблажки как «слабой женщине», которую нужно защищать, везде пропускать вперед и носиться с ней, как с писаной торбой.

А судовой врач, тем временем, уже обработал рану по всем правилам и наложил девушке аккуратную чистую повязку. Он не нашелся, что ответить на ее откровения… да и решил, что слова здесь будут излишни. Кажется, в этой ситуации они оба и так друг друга уже поняли.

— Вот и все, больно больше не будет. Вернее, будет, наверное, но уже не так сильно… — он протер ее лицо влажной тканью и заботливо откинул со лба рыжие локоны, а когда девушка чуть приподнялась, вытащил из-под нее запачканную кровью простыню. — Я отдам ее, чтоб постирали… А вам… принести что-нибудь одеться? — Ларри вдруг резко вспомнил, что мадам капитан перед ним обнажена по пояс, и почти смутился.

— Да. Вон там, в рундуке, возьмите любую чистую рубаху и тащите мне, — и доктор сделал, как его просили.

— Я оставил вам на столе питье в кувшине. А ром я забираю, с вас его хватит. Не стану отыскивать по каюте все ваши заначки, понадеюсь на вашу сознательность и на то, что вы отнесетесь к своему здоровью с большей ответственностью, чем до этого… Завтра я в любом случае найду время, чтобы зайти к вам и сменить повязку. Но если вам что-то вдруг внезапно понадобится, знайте, что я к вашим услугам в любое время дня и ночи. И не бойтесь… то есть, не стесняйтесь… То есть, если перед вами стоит выбор, обратиться ко мне за помощью или нет, то лучше обращайтесь, я с радостью помогу.

— Спасибо, доктор Траинен. Я вам, правда, очень… спасибо. Я не сильна в изящной словесности, поэтому прибавлю свою благодарность к вашему жалованью.

— Это лишнее, мадам, давайте не опошлять все вашими золотыми. Просто поправляйтесь, ведь вы нужны своей команде здоровой. Сейчас вам надо как следует выспаться… — про себя и его отношения со сном в последнее время он уже молчал. — Спокойной ночи.

Только Ларри подошел к двери и собирался выйти, как капитанша окликнула его:

— Лауритц!

— Что?.. — он быстро обернулся.

— Ничего. Просто проверка связи.

— Ну и… как связь? Все работает, мадам капитан?

— Да, безукоризненно, — этого было незаметно, но Шивилла, кажется, улыбнулась. А лишь только лекарь снова собирался уходить, как она снова его позвала. — Ларри!

— Вы еще что-то хотели, мадам Гайде?

— Скажите, а можно я вас буду звать на «ты», запросто так, по-свойски? Это ведь не оскорбит ваше ученое докторское достоинство?

— Нет, конечно… Знаете, как говорят, называй, как хочешь… — «… только в печь не сажай», — лишь бы не со зла, — бледные губы лекаря тронула улыбка. — А можно я тогда тоже буду звать вас просто Шивиллой?..

— Еще чего захотел. Нет, нельзя. Субординацию еще никто не отменял.

— Да, я понял, мадам… — доктор вздохнул. А ведь ему на секунду показалось, что что-то сдвинулось с мертвой точки и что ему сейчас что-то перепадет… Показалось. — Выздоравливайте. И пускай ваши часы никогда не останавливаются.

— Спасибо, Лауритц, — промурчала Шивилла, укрываясь одеялом и поудобнее устраиваясь в постели.