Записки судового врача

— Еще давнее. Шестнадцать, — напомнил доктор. Действительно, по законам Миртлиарского королевства девушки считались совершеннолетними с восемнадцати лет, а юноши — уже с шестнадцати. Глуповатый закон, на первый взгляд, но на самом деле он имел свое четкое применение. Теоретически, совершеннолетние девы имели полное право самостоятельно принимать решения о своем образовании, работе или замужестве. На деле же их, пока еще практически бесправных и полностью зависящих от родителей, успевали выдать повыгодней замуж еще до наступления восемнадцатилетия. Эти два года форы нужны были семьям, считающим приданое и заключающим брачные договоры… Так, а о чем речь, собственно шла?.. Об отцах.

— Знаешь, а я ведь единственный ребенок в семье. И как часто я жалела, что не родилась мальчиком… — словно между делом, Шивилла открыла про себя такую необычно-личную подробность и даже продолжила в том же духе: — Тогда я бы сразу получила все, что хотела, просто по праву рождения. А так мне приходилось постоянно доказывать отцу, что я достойна называться его дочерью и наследницей… И, чтоб меня черти драли за дырявый грош, если мне этого не удалось! Мой папаша, прекраснейший человек в своем роде, чтоб ему лежать и не ворочаться, должно быть, до сих пор мной гордится. Вот уж не знаю, с эфирных небес ли, из огненной геенны, или со дна морского, но он точно смотрит на меня с восхищением и говорит: «Это Моя Дочка… якорь мне в глотку»! — Лауритц, деликатнейший из представителей морской братии, вежливо промолчал. Он уже был в курсе, кем являлся печально известный батюшка Шивиллы «Рыжебородовны» Гайде, но не был намерен афишировать свои знания. Не собирался, если бы капитанша не проявила чрезмерную словоохотливость… — Более того, я до сих пор иногда жалею, что не родилась мужчиной. Быть женщиной-моряком — оригинально, быть женщиной-капитаном — уникально… Это слава и восхищение с одной стороны, но и такой… драный ад с другой стороны! Вечно доказывай всем на каждом шагу, что у тебя помимо упругой задницы, сисек и смазливой мордахи есть сила, отвага и власть! Это несправедливо, что такой размазне, как ты, Ларри, дано быть мужчиной, а такой сильный дух, как у меня, заключен в кукольное тельце!

— Раз… размазне??? — ну, все, в Лауритце, наконец, разбудили зверя. Пожалуй, это должно было выглядеть, как эдакий небольшой, в меру упитанный мангуст… Но и то неплохо. — Да чтобы вы знали, сейчас уже давно не каменный век, и мужество не заключается в том, чтобы врезать кому-то посильнее дубиной по башке и усесться на его место. А ежели вы думаете иначе, так это просто признак духовной незрелости… Доказать свою значимость может кто угодно, и для этого есть масса мирных способов. И нету ни достоинства, ни чести в том, чтобы первым делом браться за разбой, наживаясь и утверждаясь за счет невинных людей. Вы так не считаете, мадам-капитан Гайде? Или вам больше нравилось, когда вас называли Шейлой?.. — в этот момент, кажется, даже чайки над «Сколопендрой» на секунду заткнулись, а старпом где-то за штурвалом всхрапнул почти что удивленно…

— Что? Да откуда ты знаешь? — Шивилла удивленно обернулась через плечо и поглядела в сторону первого помощника. Она уже догадывалась, кто слил доктору конфиденциальную информацию… — Да что ты, вообще, себе позволяешь?! Ах, ты… маленький… рыжий…

Страсти вокруг этой странной пары накалились настолько, что разворачивайся действия в каком-нибудь любовном романе, за этим неминуемо последовала бы очень пикантная сцена… Ну а тут на этом моменте урок фехтования внезапно продолжился. «Кукольное тельце» ростом под шесть футов налетело на молодого человека с остервенением. Хотя, видно было, что Гайде все еще помнит, с партнером какого уровня имеет дело, и наступала лишь вполсилы. Но для Ларри и этого было многовато, он еле успевал кое-как защищаться и с каждой секундой все больше сдавал позиции… Он уже успел подумать о том, что судовые врачи на этом корабле, наверное, одноразовые и как только один из них кончит жизнь самым трагичным образом, капитан спешит взять нового в ближайшем порту на своем пути… Как тут девушка сдавленно застонала, опустив саблю, и невольно потянулась к больному плечу здоровой рукой, но усилием воли пресекла это бессознательное движение. Стоит ли говорить, что Лауритц моментально забыл обо всем, чем они здесь до этого занимались, и тут же беспокойной наседкой, как поддразнивала его Шивилла, подлетел к ней. Все произошло в считанные доли секунды, а в следующий момент рыжеволосая, с неизвестно откуда взявшейся прытью, выбила у доктора клинок, вывернула ему руку и прижала его к основанию мачты. А в довесок ко всему, как вишенка на пирожном, выхватила у него из-за пояса его же пистолет и прижала холодное дуло ему под подбородок.

— Боишься? — хрипло прошептала она, тяжело дыша.

— Нет, — почти спокойно, как для подобной ситуации, ответил Лауритц, — он ведь не заряжен.

— А в бою будет заряжен! — неожиданно злобно рыкнула рыжая. — Почему ты застопорился?! Надо мной, что ли, сжалился???

— Но… Мадам… Шивилла… У вас ведь рука…