Записки сумасшедшего следователя

Но я не могла отделаться от мысли, что за убийцами Тараканова далеко ходить не надо, они в поле нашего зрения. Я вспомнила об одорологической экспертизе, которую уже не раз применяла по делам, и успешно. Когда-то очень давно, еще в студенческие годы, я прочитала о достижениях науки о запахах; оказывается, запах можно зафиксировать техническими способами, и фиксируется он, даже если настолько слаб, что не ощущается человеком. Собака, например, чувствует запах взрывчатки, если ей дать понюхать коробку, в которой взрывчатое вещество хранилось неделю назад. Чем хороша эта экспертиза – она устанавливает индивидуальную принадлежность предмета; эксперты могут сказать – эти перчатки носил господин N, и только он.

Раз уж у нас была кепка, надо было примерить ее хотя бы к тем, кого мы знали и кто бывал в квартире потерпевшего; для начала и очистки совести – хотя бы к Чуме и к Бляхину. Я попросила следователя отвезти обоих в лабораторию и взять образцы крови, которые затем высушиваются и используются в качестве образца запаха проверяемого лица. Но, естественно, не настораживая их и не сообщая, что их образцы крови понадобились для того, чтобы выяснить, не их ли головной уборчик завалялся под трупом?

С Бляхиным проблем не возникло; а вот оперу Чумарину ох как не хотелось ехать сдавать кровь. Дважды он заверял следователя, что придет, и пропадал. Дважды заверял меня по телефону, что будет в назначенное время, и обманывал. Наконец в главк было направлено сердитое письмо руководству – с предложением обязать Чумарина явиться в прокуратуру. Продублированное телефонным звонком, предложение наконец возымело свое действие. Явился рассерженный Чумарин, и я наконец впервые увидела его воочию. Невысокий, но крепкий, с красным лицом и бегающими глазами, невнятно изъясняющийся, на меня он произвел впечатление выпившего, но следователь мне потом сказал – да он всегда такой, не поймешь, пьяный или просто говорит быстрее, чем думает.

Они со следователем поехали в лабораторию на машине Чумы; когда следователь вернулся, он зашел ко мне в кабинет и, ухмыляясь, сказал: «Елена Валентиновна, вы смерти моей хотите? Больше я в машину с Чумой никогда не сяду. Мы от больницы Мечникова до площади Восстания доехали за семь минут, не остановившись ни на одном светофоре; все бы ничего, но когда мы людей давить начали...»

Но, хоть с риском для жизни следователя, нужные образцы для сравнения были в нашем распоряжении, и кепка отбыла в Москву, в руки экспертов-одорологов. И мы никому об этом не сказали.

Кончилась зима, прошла весна, летом я ушла в отпуск; и на берегу Финского залива меня нашел мой коллега из другой районной прокуратуры – Дима Пескарев. С ним был оперативник из РУОПа Хлыновский, с которым я несколько раз сталкивалась раньше и запомнила его благодаря удивительной интеллигентности, которая органично сочеталась с мужской жесткостью и силой; один наш общий знакомый объяснил мне это так: «Шесть поколений гвардейских офицеров – это уже гены».

Они с Димой приехали ко мне посоветоваться, поскольку слышали, что у нас в районе есть дело об убийстве, которое совершил Чума. Вот как – оказалось, весь город знает, что Чума убил Тараканова, а мы все раскачиваемся...

«Давайте объединим свои силы», – предложили они. У Димы в производстве было дело о покушении на Абрамсона. Дима и пролил для меня свет на взаимоотношения своего потерпевшего, Чумы и Бляхина.

Абрамсон, человек небедный, владел фирмочкой, специализирующейся на сделках с недвижимостью, причем слава у фирмы под названием «Русская старина» была еще та – длинные обменные цепочки начинались и кончались обиженными людьми, которые позволили себя уболтать и, оставив в руках агентов Абрамсона квартиры и приличные комнаты, оказались в лучшем случае в непригодных для жилья халупах, а в худшем – вообще в подвалах, а некоторых после заключения договора с «Русской стариной» вообще больше никто не видел. Позже знакомые адвокаты, занимавшиеся жилищными делами, мне сказали, что с этой фирмой приличные торговцы недвижимостью дела не имеют, у «Русской старины» грязные сделки.

Отделом недвижимости в фирме «Русская старина» руководила мадам Галия Бляхина, мастер спорта по шахматам, то есть «спортсменка, комсомолка, наконец просто красавица». Ее муж, тоже спортсмен, только в своем виде спорта использующий голову для нанесения ударов, числился в фирме менеджером отдела недвижимости. А его близкий другая Леха Чумарин выполнял в фирме роль «крыши», то есть, используя главковские «корочки» и табельный пистолет, убеждал строптивых контрагентов принять нужное «Русской старине» решение и добивался освобождения конкурентами поля деятельности.