Записки сумасшедшей журналистки

– Черт бы вас побрал! – прорычала я и швырнула трубку. "Это что-то новенькое в любовной практике нашей гостиницы, – подумала я. – Обычно разговор исчерпывающе краток – сумма за визит и номер комнаты, куда надо прийти". Я закрыла глаза, чтобы снова попытаться уснуть, но внезапный приступ тошноты погнал меня в ванную. Там меня вырвало каким-то зеленым мутным веществом. Дрожа от слабости, я опустилась на пол и попыталась справиться Записки сумасшедшей журналистки 197 с тошнотой. Меня мутило от кислого зловония рвоты, в глазах двоилось, и я недоумевала, что же могло вызвать такое болезненное состояние. "Не надо было вчера мешать крепкие напитки, – решила я. – Причина проста". Я прополоскала рот и снова легла в постель, закутавшись в одеяло, чтобы согреться. Но сон не приходил. Птицы за окном уже верещали вовсю. Спать в таких солнечных странах можно очень мало, стоит открыть глаза, и сон как рукой снимает. 23 мая. После завтрака мы с Алексом поехали в частный спортивный клуб искупаться. Освежившись в открытом бассейне, мы подплыли к бару, расположенному прямо в воде, и заказали себе кампари. Сложность наших взаимоотношений все время возрастала. Мы без устали вступали в интеллектуальные поединки, пробираясь сквозь лес логических рассуждений. Ни один не желал уступить, словесные пощечины сыпались градом. Я подумала, что силы, израсходованные в жарких спорах, лучше потратить на секс. Я чувствовала, как Алекс взглядом ласкает мои плечи и затылок, но что-то во мне противилось такому обороту событий. От его якобы ненарочных прикосновений я вздрагивала и бурно выражала свой протест. Днем я каталась на лошади в сорокаградусную жару. Мне дали смирную на вид кобылу, белую", как сметана. Ее копыта постукивали по песку, словно кастаньеты. Я закрылась от солнца огромным сомбреро, сквозь мои тонкие брючки Просачивался лошадиный пот. Лошадь оказалась жутко стервозной, она сразу почуяла во мне не- 201 _ К сожалению, сэр, это невозможно.

Я с тоской подумала, что будь на месте Мухамеда русский мужик, не миновать бы восхитительной драки.

– Спокойной ночи, дорогой, – холодно сказала я.

– Завтра мы уезжаем с друзьями на яхте далеко в море, на острова на целый день.

Хочешь поехать со мной?

– Спасибо, но у меня завтра тяжелый день.

– Тогда, может быть, в субботу покатаемся на лошадях моей матери?

– Очень мило с твоей стороны, но в субботу я страшно занята.

Я произносила ничего не значащие слова, а внутри у меня все ныло от разочарования. Торжественно пожав Мухамеду руку, я прошествовала в свой номер. Опорожнив маленькую бутылочку виски из мини-бара, я задумалась: "Что же это было с Мухамедом? Любовная галлюцинация, но без любви? Во всяком случае, это полезный опыт. Похоже на эпидемию гриппа. Налетело в один момент – жар эмоций, лихорадка чувств, повышенная сексуальная температура. И прошло само собой. Этот неслучившийся роман – словно вакцина, которая в будущем поможет легче пережить любовное разочарование".

24 мая. Наутро за завтраком только и разговоров было, что о свирепости гостиничной охраны. Уля рассказала мне, как она всю ночь стояла на Стреме у своей двери, чтобы улучить момент, когда охранник отвлечется, и проскользнуть к своим "кисточкам". Но удача была не на ее стороне.

В пять часов утра ее терпение лопнуло, и она пошла в бассейн искупаться. Охранник сопровождал ее до бассейна и там караулил у воды, следя за, ней маслеными глазами. Гуля плавала до изнеможения, пока не застудилась и вынуждена была сдаться. "Это еще что, – заметила Валя, крашеная блондинка из Орла, вся в веснушках, с обведенными жирным черным треугольником серыми глазами, – вот меня, например, схватили голую два дня назад в комнате одного саудовца. Охранник притащил меня в свой офис, достал резиновую дубинку и говорит: "Если в тюрьму не хочешь за проституцию, быстро становись раком, мне некогда". Пришлось его обслужить, да еще без презерватива".

Когда живешь в такой странной обстановке, то постепенно перестаешь удивляться чему-либо и принимаешь все как должное. Я подружилась с двумя девицами, Наташей и Олей. "Мы не из разряда всякой швали, что здесь отирается, – говорили они мне с некоторой гордостью. – И мы не позволяем сбивать себе цену. Есть полные дешевки-узбечки, живущие в соседнем отеле, которые отдаются за три-пять динаров (около 10-12 долларов). Наши девочки среднего класса идут по 40 динаров (приблизительно сто долларов), а мы себя меньше чем за 80 не отдаем. Иногда находятся богачи, которые снимают на целую ночь. Вчера, например, мы были на вечеринке, где собралась большая мужская компания. Они пригласили также местных, бахрейнских, проституток. Вот смеху было! Пришли две женщины, укутанные в черные тряпки, потом они скинули свои балахоны и оказались в таком развратном Опасном белье, что, веришь ли, даже мы такого не видели. Они потанцевали, вращая бедрами, 0 никого не возбудили. Почему-то арабские мужчины возбуждаются от обычной европейской одежды – какой-нибудь широкой спортивной майки и простеньких хлопковых брюк".