Записки Татьяны Чайкиной. Том 1

Выйдя из дому, мы разошлись: Лёня уехал в отдел, а мы с Зиной на авторынок. Хочу припомнить одну картину: мы приехали, нашли нужные нам шины и камеры, купили сразу… И вот дальше надо было видеть лицо продавца: рассчитавшись, мы повесили камеры на плечи, взяли покрышки и тихонько пошли. Так у того продавца было лицо, будто мы у него двух слонов тушками купили и эти тушки на своих плечах упёрли. Видимо, женщины у него нечастые гости, а может, он не женат и не знает, сколько всякого разного может приволочь женщина из магазина, зайдя туда лишь за хлебом. Кстати, в магазин мы тоже заехали.

***

Дома мы с Зиной готовили ужин и болтали, не ожидая каких-либо сюрпризов, которых нам и днём хватило по самое «не могу». И всё же без сюрпризов не обошлось: уже всё подходило к полной готовности и мы накрывали на стол, как вдруг в дверь позвонили. Мы с Зиной никого не ждали, а Лёня заранее сказал, что останется в отделе, чтобы послушать допрос Ромы.

– Кто там? – с тревогой спросила я, подойдя к двери.

– Тётя Таня, это мы! – послышалось с той стороны двери. Услышав голос Маши, такой родной, любимый и долгожданный, я отперла замок в один раз, открыла дверь и тут же оказалась в объятьях Маши, тоже таких долгожданных… Какое-то время я не могла слова сказать от счастья встречи, целовала Машульку от души.

– Таня, полегче! – прикрикнула Зина. Я опомнилась.

–Маша, познакомься, Зинаида Михайловна Караваева, моя коллега и подруга, – сказала я и Маша с Зиной пожали друг другу руки.

– Тётя Таня, а это Мила, помощница частного детектива и моя новая подруга, – сказала Маша, указав на весьма красивую девушку с тёмными и вьющимися волосами, в белых брюках и красной рубашке с коротким рукавом. Мы тоже пожали руки.

– Ну, что, девушки, пройдёмте к столу! – сказала я.

– Спасибо, конечно, но меня бабушка ждёт, – сказала Мила. – Пока, Маша. Звони!

– Ты тоже не пропадай! – сказала Маша и девушки простились.

– Кушать будешь? – спросила я Машу.

– Да, – сказала она. – Только руки помою.

– Я принесу тебе полотенце, – сказала я. Зина объяснила, где лежат полотенца, а сама пошла накрывать на стол. Найдя полотенце, я буквально полетела в ванную. – Вот, Машуля, твоё полотенце… Маш, прости меня, пожалуйста.

– Да я тебя давно простила, тётя Таня, – сказала Маша. – Ведь я люблю тебя. Честное слово!

– Я тоже люблю тебя, – сказала я.

– Девочки, где вы там? – крикнула Зина и мы пошли ужинать.

За столом было хорошо, даже радостно! Чувствовалось, что тут сидят люди, которые очень любят друг друга и бесконечно близки. И, казалось, будто мы собрались за столом не после всех этих нелепых, страшных, мучительных перипетий, а просто приехали к Зине в гости, ужинаем и тихонько болтаем о всяком разном, шутим, смеёмся, веселимся… А главное – мне тогда сиделось легко рядом с Машей, поскольку она меня сумела простить. Ведь если бы было наоборот – Маша бы вряд ли вообще ко мне приехала и мы бы не обнялись, не поцеловались… И кто знает – увиделись ли мы вообще тогда хоть раз? Но, слава богу, всё кончилось хорошо! Не буду скрывать, мне очень хотелось приласкать Машу по-матерински, немного потискать, поболтать с ней наедине… И вскоре у нас появилась такая возможность: заметив слегка потускневший взгляд Маши, я спросила, что с ней?

– Да я просто малость устала, – сказала она. – Вроде ничего не делала сильно, а устала, как будто вагон разгрузила и не один. Я, пожалуй, домой поеду.

– Так в чём дело? – сказала Зина. – В гостиной постелить постель да и всё!

– Зинаида Михайловна… – начала Маша, но Зина её перебила:

– Лучше просто Зина или хотя бы тогда тётя Зина.

– Хорошо, тётя Зина! – согласила Маша. – Так вот, тётя Зина, я бы не хотела доставлять вам хлопот со мной, тем более, мне завтра на работу…

– Никаких хлопот! – ответила Зина. – И на работу мы тебя отвезём! Тебе куда и ко скольки?

– В центральную библиотеку к пол девятому, – сказала Маша.

– Нам к пол десятому – так что довезём! Тань, помоги мне! – сказала Зина. Я поддержала её и Маша сдалась. Помню, Зина, вернувшись после выдачи постели Маше на кухню и увидев меня у мойки, сказала мне:

– Танюша, ты иди к Маше, я сама помою посуду. Я же вижу, вам вдвоём покурлыкать хочется. Иди!

Я, поцеловав Зину за понимание, шмыгнула к Маше. Она, уже переодетая в ночную рубашку, стелила постель. Я помогла ей доделать это и мы легли вместе.

– Знала бы ты, тётя Таня, как мне было грустно без тебя, – сказала Маша. – Конечно же, я сперва была обижена на тебя; но когда Леонид Алексеевич поговорил со мной и убедил меня, что ты обратилась к нему, потому что любишь меня и хочешь помочь, что ты извинишься за свои слова, сказанные сгоряча (а это было непросто!), я поверила ему и рассказала всё. И, слава богу, не ошиблась: мы наконец-то снова вместе! А знаешь, чего бы мне очень-очень хотелось?

– И чего же? – спросила я.

– Я бы очень хотела попробовать называть тебя мамой, мамочкой… Можно? – спросила Маша, глядя мне в глаза таким взглядом, будто бы это не желание человека, а мольба.