Записки Темнейшего

«Ты чего-нибудь, кроме статей госбюджета, считать умеешь, морда чиновничья?» - раздается в мозгу хрипловатый голос бывшего учителя.

Я едва на ступеньках Храма не споткнулся. Хотя… Почему бы, собственно, двум уважаемым ситхам не пообщаться через канал Силы именно здесь?

«Это вы о чем, мастер?»

«О том, что как с Силой не колдуй, а против природы не попрешь: из женской яйцеклетки без участия мужика не может родится мальчик с иным, чем у матери, цветом глаз и волос. По-твоему, Энакин должен был родиться темноволосой, кареглазой девочкой. Без вариантов».

«Но эксперимент же был?»

«Почему был? Он и сейчас идет. Просто быстро только фелинксы родятся. А девочка появится на свет на Джакку лет через сорок».

Так за почти светской беседой добрались до внутренних помещений Храма. Никаких темных подвалов – все светленько, чистенько, пристойненько. Если не считать сразу трех сильнейших менталистов Ордена, которые в мозгах у Мола ковыряться собираются. В общем, внешне, для меня – неодаренного все будет выглядеть культурно, без насилия. Эти уроды еще бы белые врачебные комбинезоны напялили для пущего лицемерия.

Мол покладисто сообщает собравшимся, что старого ситха зовут Дарт Сидиус. Росту он среднего, телосложения тщедушного, из особых примет – надвинутый на глаза капюшон. Обретается оный приметный паренек на нижних уровнях Корусанта. Точного адреса забрак не помнит, ибо неместный.

За дело принялись менталисты. Возникающие в мозгу накаченного наркотиками и чужеродной Силой Мола образы в целом соответствовали рассказу. Несколько раз картинка начинала двоиться, и тип в черном балахоне приобретал черты верховного канцлера. Тогда отвечающий за фильтрацию бреда специалист недовольно морщился. Присутствие нынешнего босса испытуемого очевидно искажало воспоминания забрака. В измученном мозгу прошлое путалось с настоящим.

Только я-то этих мыслей как бы и не вижу. От чего всячески изображаю скуку. Параллельно помаленьку высасываю боль Мола. Легче ему от этого не становится, но зачем добру пропадать.

Напоминаю собравшимся о том, что допрос разумного, проходящего по делу свидетелем, по закону не может продолжаться дольше шести часов. Со мной соглашаются. Джедаи и так уж поняли, что из затеи ничего путного не вышло. Только Молу после этого дней десять в постели проваляться придется.

***

У болезни ученика оказался еще один не то, чтобы неожиданный или неприятный, но требующий внимания эффект. Оставшийся без тренировок Энакин Скайуокер.

Почти полгода все складывалось практически так, как я и планировал: черновую работу по обучению ребенка вместо Ордена выполняли Мол с Кеноби, бытовые вопросы решала Шми Скайуокер. Я же появлялся по выходным, чтобы похвалить, восхититься достижениями, сводить в кафешку или в кино, сунуть сотню кредитов на карманные расходы. В общем любовно взращиваю образ мудрого, заботливого дедушки. Непыльно и эффективно. Главное, редкий случай, когда я могу позволить себе роскошь быть искренним. С поправкой на возраст моего компаньона, но все же. Странное ощущение.

И вот, излечившийся Кеноби умчался вслед за своим мастером выявлять тайные плантации опиатов на Эндоре, а Мол валяется в постели с нервным истощением и последствиями болевого шока. Осталась одна Шми.

Хатт, как я раньше-то без нее управлялся? Идея предложить ей место экономки в моем доме родилась сама собой. Место всегда было вакантно. Лишние глаза мне ни к чему. Я дроидов и то предпочитаю менять чем чаще, тем лучше. Так что решение изначально показалось спорным. Да и особых надежд я на провинциалку без образования не возлагал. Сможет, что сможет. Главное, снят вопрос с мальчиком: мать работает в доме и сын при ней.

Но результат превзошел все самые смелые ожидания. Сама Великая не иначе как обалдела от получившегося, иначе бы подала мне сигнал заранее. У Шми Скайуокер оказалось редкостное чувство уюта. Необычную атмосферу домашнего тепла я почувствовал в ее хибаре на Татуине. Голый камень, нищета и убогость, а в нее хотелось войти. Это не чувство прекрасного. В искусстве Шми вообще разбирается так себе. Но до нее шикарные антикварные вещи в моих апартаментах делали квартиру похожей на музей. Шми вроде и не меняла ничего в интерьерах, но музей вдруг стал домом. Такое просто на запах вкусностей из кухни не спишешь.

Хотя Мол и Дуку на этот запах летели просто как мотыльки. И если молодого лорда влекли пирожки и чувство защищенности (не буду же я при даме молниями в него кидаться), а сама Шми относилась к нему почти как к племяннику, то мотивы графа, да и душевный отклик женщины оказались куда сложнее. Расшифровать его до конца у меня походя не получилось, а проявлять явный интерес показалось бестактным.

Конечно, Шми Скайуокер крепко держала в руках не только дом, но и сына. Так что несмотря на опасения, проблем в школе у парня практически не возникло.