Записки Темнейшего

Но это дела старые. Ученик же в эти дни стал другим. И на Корибан эту перемену не свалишь. Там только зафиксировали результат. Процесс же проявился раньше. Наверное, тогда, когда юный ситх с изощренным хладнокровием мстил тем, кого сам же назначил виновниками смерти матери. Почему именно коррелианцы оказались крайними, я не понял. Не исключено, что ученик между делом ослабил положение лидера одной из оппозиционных мне фракций. Не в этом дело. Раньше гнев от природы вспыльчивого мальчика был горячим, заразительным и ярким, как огонь. Теперь я вижу непреодолимую мощь снежной лавины. Завораживающе и страшно.

Энакин уводит Падме осматривать парк, а я с Солой уселись пить чай в тени веранды. Сестрица сперва задумчиво смотрит вслед молодым людям, потом переводит взгляд на меня.

– Зверь. И ты смотришь на него с такой гордостью, словно собственной грудью его вскармливал.

Не выдерживаю и фыркаю. Острому глазу и еще более острому, язвительному языку сестрицы с детства завидовал.

– Слышь, братец, а мамка этого красавчика не от тебя нагуляла?

– Не скажу, сестрица, что сегодня ты попала в яблочко. Но истина где-то рядом.

Так в целом беззлобно и перебрехиваемся за чашечкой изысканного чая. Мне тесно в ее душном мирке, где кипят опереточно-мелочные страсти, и льется настоящая кровь. Она не простит мне того, что, завоевав в кровавой распре статус главы дома Палпатин, я демонстративно пренебрег им ради карьеры в большом мире. А в целом мы – родня. Так что жить можно.

– Ты зачем Наберрие с собой приволокла?

– Ха! Еще кто кого приволок. Думаешь, если мы тебе не нужны, то мы ради возможности посидеть рядом с верховным канцлером все бросим и задрав штаны к тебе побежим? Не угадал. Но маленькая Наберрие буквально все уши прожужжала про необходимость попасть сюда. Пришлось уступить. Не бесплатно.

– Что за дела?

– Сердечные, разумеется. Чувствует себя виноватой и желает утешить бедненького.

– А виноватой-то с чего вдруг?

– Хатт поймет влюбленных. Вбила себе в голову, что виновата перед тысячами разумных, которые останутся без помощи, потому что она затормозила создание корпуса спасателей.

– Энакин тут причем? – искренне туплю в тщетной потуге понять логику влюблённой женщины.

– Объективно, не причем. Но он стал собирательным образом будущих жертв и их родственников в придачу. Так что… - Сола с кривоватой усмешкой кладет на столик пачку презервативов. – Подкинь, пока дедом не сделали.

– Думаешь…

– Знаю.

Только в тот день до этого точно не дошло. Где-то через час к берегу подошел катер с семейством Наберрие едва ли не в полном составе. Их поместье тут недалеко – на другом берегу озера, вот и решили после водной прогулки заехать за дочкой-сестричкой-племяшкой. В итоге наш тихий уединенный отдых перерос в пир. Хорошо хоть Наберрие, прихватив сестрицу, убрались тем же вечером.

Но Падме вновь объявилась следующим утром. И так ежедневно. Оставленные мною на туалетном столике презервативы благополучно исчезли. Я не вмешиваюсь. Практически поощряю. Потому что мало-помалу ученик снова начал улыбаться, а в глубине ледяных глаз затеплился огонь. Так-то оно лучше. Чтобы выжить и добиться величия лорд ситхов должен видеть мир таким, каков он есть. Без розовых соплей, но и без излишней ненависти. Ибо смысл завоевывать мир, который ненавидишь? Так хоть что-то в этом мире владыка тьмы должен любить. Я, например, люблю власть. А лорду Вейдеру в девятнадцать лет и девушки хватит. Пусть на кошечках потренируется. К большим формам перейти еще успеет.

***

На Корусант так втроем и возвращаемся. В космопорту пытаюсь спиной заслонить от фотокамер пару держащих друг друга за ручки влюбленных идиотов. Впрочем, пара джедаев, Кеноби и Тано справляются с распугиванием репортёров куда лучше.

– Здравствуйте, канцлер. Добрый день, сенатор. Привет, Эни.

За последнее время Оби-Ван научился скрывать свои чувства гораздо лучше. А вот от его падавана мрачноватой тревогой так и прет.

– Эни, тебя хочет видеть гранд-магистр Йода. Немедленно, - не заморачиваясь даже видимостью этикета, вываливает свою тревогу Асока.

Дарт Вейдер кивает с безупречной беззаботностью и шагает следом за джедаями. Я замечаю на некотором отдалении магистра Шаак Ти с парой рыцарей. Наш визит на Корибан вычислили, или просто опасаются, что пережитое горе толкнуло Избранного во Тьму? Они серьёзно полагают, что новоявленный ситх выхватит меч и пойдет крушить всех направо и налево? На такую глупость далеко не всякий падший без подстраховки способен.

Так что я провожаю ученика практически искренне спокойной улыбкой. Взгляд Падме Наберрие оказался куда настороженней.

– Чего они хотят?

– Найти ситха.

– Знаете, канцлер… Орден, конечно, опора Республики. Его помощь неоценима. Но… Иногда от них веет средневековым мракобесием.

– Полноте, сенатор. Это просто милый старинный ритуал. Не более.

Из порта мы прямо в Сенат отправились. Нырнули в дела с головой, да так, что вынырнуть, в смысле оказаться дома я смог только около полуночи. Застал Дарта Вейдера смотрящим какой-то спортивный канал по головизору.

– Как Йода?

– Зеленеет.