Записки «трижды воскресшего»

Для борьбы с авиацией противника командование 5-й воздушной армии решило изменить тактику взаимодействия истребителей со штурмовиками и бомбардировщиками. Состав группы истребителей увеличивался в два-три раза, при этом одни истребители должны были вести бой на высоте, а другие не сопровождали штурмовиков, как обычно, а появлялись над полем боя минут за пять раньше их с целью уничтожить или хотя бы разогнать «фоккеров», действующих на низких высотах. Эта тактика позволяла штурмовикам бомбить и штурмовать вражеские войска с большой прицельной точностью. Наши самолеты шли эшелон за эшелоном.

Наш полк оказывал поддержку наземным войскам 27-й армии под Яссами, в районах Тотоесчи и Кирпиций. В этих боях мы потеряли несколько экипажей. 5 июня 1-я эскадрилья под командованием Бахирева уничтожала войска противника севернее Ясс. С боевого задания не вернулся экипаж моего близкого друга Игоря Брылина, и никто в группе не видел, когда его сбили…

Восемь дней гитлеровцы предпринимали непрерывные атаки, но наши войска не отступили с занимаемых позиций. В этом большая заслуга и наших штурмовиков.

Наконец, немецкое командование отказалось от активных боевых действий в этом районе, наступило довольно длительное затишье, которое продолжалось до 20 августа, то есть до начала Ясско-Кишиневской операции.

В период затишья я каждое утро в паре с гвардии лейтенантом Иваном Михайловичем Соболевским вылетал на [85] разведку укрепленных районов, войск и техники противника.

Убедившись, что Соболевский хорошо изучил район боевых действий, освоил методы и тактические приема ведения воздушной разведки, характерные признаки разведываемых объектов, я обратился к командованию с просьбой доверить ему выполнять разведку самостоятельно в качестве ведущего. Его ведомым назначили Павла Михайловича Банникова.

На самолетах-разведчиках устанавливалось по четыре фотоаппарата для перспективного фотографирования немецкой обороны. Эти данные нужны были нашим танковым войскам, готовящимся к наступлению. Требовалось сфотографировать всю тактическую зону обороны противника на глубину до 40-50 километров.

Командование полка разработало следующий тактический способ воздушной разведки: пара Ил-2 выполняет полет по заданному маршруту на минимальной высоте, включая фотоаппараты в заданном месте; весь маршрут фотографирования разведчик пролетает без противозенитного маневра, зато впереди него на удалении 10-15 километров и на высоте 1000-1500 метров летит звено штурмовиков с истребителями или же одни истребители - эта группа отвлекает на себя огонь зениток, давая разведчику возможность без помех выполнить задание.

Мы совершили несколько таких вылетов, и все шло, как было задумано. Маршрут фотографирования постепенно смещался от линии фронта в глубину обороны противника.

Но через некоторое время немцы разгадали этот маневр. При очередном нашем вылете они стали вести огонь не по отвлекающей группе, а по разведчикам. В результате Соболевский был сбит над районом фотографирования, а его ведомый Банников на подбитом самолете все же долетел до своего аэродрома.

Так противник жестоко проучил нас за шаблон, недопустимый в боевых действиях. Это послужило нам хорошим [86] уроком, и в дальнейшем мы всегда старались разнообразить тактические приемы.

Банников рассказал, что самолет Соболевского, объятый пламенем, врезался в землю. Экипаж, как решили все, погиб. Однако в конце войны в полк вернулся воздушный стрелок Соболевского гвардии старшина Леонид Григорьевич Колтаков. На месте падения самолета он был взят в плен румынами. Соболевский оказался очень тяжело ранен - о его дальнейшей судьбе никаких сведений нет…

Теперь моим постоянным ведомым стал Виталий Кралькин. Спокойный и рассудительный, он с первых же вылетов на самолете-разведчике показал себя отличным летчиком, смелым и сообразительным. Виталий не терялся в самой сложной воздушной обстановке, всегда был готов в случае необходимости помочь товарищу. В свободное время любил возиться с радиоприемниками. Вскоре мы с ним стали закадычными друзьями.

* * *

9 июня мы перебазировались на полевой аэродром Стефанешти на берегу Прута. Стефанешти - селение степного типа, почти лишенное зелени, насквозь продуваемое жаркими ветрами.

Изнуряющий зной не мешал нашей напряженной работе по подготовке к Ясско-Кишиневской операции. Проводилось важнейшее мероприятие: повышение меткости бомбометания по точечным и узким целям, то есть по одиночным объектам боевой техники - танкам, самоходным орудиям и автомашинам, а также по мостам, переправам, речным судам и т. д.

Обучали нас этому летчики-снайперы из Главного управления штурмовой авиации.

После показных полетов начались тренировочные, завершившиеся экзаменами, которые мы держали перед офицерами из штаба 5-й воздушной армии. [87]

Третий «роковой» вылет. Плен

В период затишья одна из эскадрилий всегда находилась в полной боевой готовности: мог последовать экстренный вызов с КП командующего 5-й воздушной армией.