Записки учительницы

Была вчера в городе, и зацепился мой взгляд за вывески на улицах города. Это знаете, как по дороге столбы считать от нечего делать, так и я вчера стала читать яркие, броские, зазывающие вывески. Сразу после завода встречает горожан и гостей столовая под названием «Сытый хлопец». Это, надо понимать, украинская кухня, хотя я там и не была.

Буквально через сотню-другую метров огромными буквами надпись гласит, что в городе пекут осетинские пироги. Рядом с «Магнитом» есть кафе и магазин с одноименным названием «Мимино». Здесь можно купить хачапури и кадо. В этом же районе есть небольшой магазинчик, в котором продают армянские лаваши, пользующиеся в нашем городе огромной популярностью.

Если вы захотите попробовать японскую кухню, то вам надо в центр города, потому что там, рядом с администрацией, находится кафе «Лайм», где как раз готовят роллы и суши.

На выезде из города вы прочитаете две огромные надписи «Кавказская кухня» и «Дагестанская кухня». Одно из этих кафе закрылось, наверное, конкуренции не выдержало, а вот дагестанская кухня многим нравится.

«Узбекская кухня», «Грузинская кухня», «Армянская кухня», Пиццерия (итальянская кухня), «Осетинские пироги», «Кавказская кухня», «Сушибар», «KFC», «Чайхана» и ни одной надписи «Русская кухня». Лишь в парке какое-то невообразимое новообразование: Блинолюбово.

Я живу на Кавказе и очень люблю кавказскую кухню. Конечно, в любом городе можно найти кафе или ресторан, в котором не только шашлык пожарят, но испекут блины или приготовят вареники. Кухни всех народов тесно связаны между собой, и меня удивил только факт отсутствия названия, т. е. нет такого бренда «Русская кухня». Все народы гордятся своей кухней, а русские нет.

Почему блины печет Ашот

Я не удивляюсь, когда вижу на нашем южном рынке продавцов нерусской национальности. У нас многонациональный город.

Я не удивляюсь уже давно, когда по дороге в Ставрополь покупаю овощи у турок-месхетинцев, и только иногда появляются на трассе русские старики с картошкой и грибочками. Картошку они вырастили на собственном огороде, а грибочки собирали по лесополосам – и вот она, прибавка к пенсии.

Я не удивилась, когда у нас в городе появились небольшие кафе, где пекут осетины пироги, грузины – хачапури, армяне – лаваши, дагестанцы варят шулюм, азербайджанцы предлагают свою национальную кухню. Я с глубоким уважением отношусь к ним и с удовольствием покупаю и лаваши, и хачапури, и осетинские пироги.

Но я очень удивилась, когда поговорила с арендодателем из одного городка средней полосы России, который рассказал мне, что предложения об аренде помещения ему очень редко поступают от русских предпринимателей.

– Вот недавно ко мне обратился армянин, чтобы открыть блинную. Сказал, что попробует печь блины, а если не получится, тогда сделает упор на национальную кухню.

Блин (простите мне это слово), ну почему блинную открывает Ашот, а не какой-нибудь Ваня или Коля? И мне кажется, я поняла почему.

Русским людям некогда заниматься такой ерундой. Мы будем лучше обсуждать, что происходит в мире, почему американцы и поляки нас не любят, зачем Путин послал Эрдогана, «когда сменится власть, то мы станем жить лучше».

Не станем мы жить лучше, когда сменится власть. Мы станем жить лучше тогда, когда перестанем заниматься болтологией, а будем печь пироги и блины, сажать сады и огороды, строить дороги и дома, а если проще, то РАБОТАТЬ!

Что потребовал к новогоднему столу «зажравшийся» москвич

К одному нашему знакомому месяца три назад поступило необычное обращение от старого товарища из Москвы. Он из наших мест, но живет очень давно в столице: занимается бизнесом. Перепробовав все европейские деликатесы, он однажды заявил своим европейским партнерам, что все их хамоны, вместе взятые, не стоят того продукта, что он ел в детстве.

Естественно, товарищи поймали его на слове и потребовали предоставить продукт к Новому году.

Речь идет, друзья мои, о копченом окороке, но не о том, который продается в магазине, а о том, что готовили наши деды.

В каждом селе еще 30 лет назад был коптильщик, с которым все предпочитали дружить, так как получить к Пасхе копченый окорок мечтали все, а потому к нему выстраивалась очередь еще с января месяца. Некоторые и деньги сразу за услугу отдавали, чтобы только не пролететь.

Сразу после рождественского поста в каждой семье кололи хорошего кабанчика, и одну заднюю часть, а если семья большая, то и обе части этого кабанчика засаливали в большом деревянном ящике. Через месяц-полтора относили окорока коптильщику, он их вымачивал и коптил. Точную технологию я не знаю, поэтому писать не буду.

Как раз к Пасхе окорока возвращались домой. У всех домочадцев при виде золотистого ароматного мяса начинала выделяться слюна, но трогать его до разговления никому не разрешалось. Обычно отец оборачивал окорок марлей и вывешивал на сквозняке, чтобы он немного подсох.