Записки Виквикского клуба

На обеденном столе лежала записка с инструкцией насчет завтрака и обещанием вернуться к обеду. Уныло поевши, я ткнулся к Тарасюкам. Но мне не открыли. Значит, Вовка тоже меня бросил. Конечно, он не обязан меня опекать, но все-таки взять меня с собой и познакомить с другими ребятами он мог бы. Я бы на его месте именно так и поступил.

Мне стало очень горько, что все меня вот так оставили на произвол судьбы, когда мне даже на улицу нос высунуть нельзя - мама в записке так и выразилась.

Как же я обрадовался, услыхав, что в передней поворачивается в замке ключ. С криком: "Мама!" - кинулся туда и увидел не ее, а дядю Глеба.

- Привет, хлопче, - поздоровался он и скомандовал: - А ну, быстро собирайся, и пошли.

- Куда? Мне мама...

- С мамой все в порядке... - не дал он мне высказаться. - Она меня за тобой и откомандировала. Обедать сегодня будешь в посольстве, понятно?

Возле белокаменных ворот, которые вели к посольству, дядю Глеба по-военному приветствовал высокий, дородный привратник, одетый в зеленый фрак, обшитый галуном, и в зеленой же шляпе-цилиндре на голове.

Посольская улица выглядела как настоящая парковая аллея. Огромные пышные деревья, росшие по сторонам, почти сплетались над ней кронами. Справа и слева тянулись особняки и небольшие дворцы, среди них нахальным чужаком выпирало здание недавней постройки - бетон, стекло и металл. Зачем его тут построили? Ответ я получил такой: эта улица, Кенсингтон-Пэлас, частная, то есть принадлежит какому-то капиталисту, он что хочет с ней, то и делает. В современном доме снимают апартаменты всякие богатеи, платят хозяину большие деньги, ему это выгодно.

Признаться, я не совсем поверил дяде Глебу: как это может улица принадлежать одному человеку, даже в капиталистической стране. Дом, магазин, завод, пароход - это еще куда ни шло. Но где же видано, чтобы улица была "частной"! Это что же, если хозяин захочет, он может дом и поперек нее построить?

- А что ты думаешь, - спокойно сказал дядя Глеб, - выгодно будет, так и поперек построит. Частная собственность, милый мой, дело священное. И, если хочешь знать, весь Лондон по кускам кому-нибудь да принадлежит. Где графу, где герцогу, а где просто дельцу-барышнику. Они могут пальцем не шевелить, а денежки от всех, кто живет или строения имеет на их территории, капают и капают. И ты на меня так не смотри, это не я в таком безобразии виноват, а капиталистическая система. Погоди, не то еще здесь увидишь.

Но даже и без того, что мне еще только предстояло увидеть, я был уже достаточно озадачен. Разве можно себе представить, что мне одному принадлежит вся улица Горького?

Чтобы стало все до конца ясно, я уточнил:

- А наша Холланд-парк тоже кому-то принадлежит, а не государству?

- А как же. Его высочеству герцогу Холланду.

- И Пиккадилли?

- И Пиккадилли, и Трафальгарская площадь, и Кенсингтон...

Обдумывая услышанное, я даже не разглядел как следует само наше посольство, тем более что мне пришлось быстро следовать за дядей Глебом по ступеням, ведущим куда-то вниз, - как выяснилось, в посольскую столовую. За одним из столов сидели папа с мамой, а за соседним - тетя Аня с Вовкой. Порадовавшись, что Вовку утащила мама, а не ребята, я принялся за уже дожидавшийся меня суп. И удивился:

- Это же окрошка!

- А ты чего ожидал? - спросил папа. - Марципанов?

Понятия не имею, что такое марципаны, про которые папа все время вспоминает, если хочет съехидничать. Просто-напросто, находясь в Англии, я все ожидал какой-нибудь специально английской еды, а меня кормили обычным борщом или, как вот сейчас, окрошкой.

- Значит, и в посольстве едят русскую еду?

После обеда я попросил разрешения поехать домой вместе с Вовкой.

- Ты поедешь не с Вовкой, а со мной, - сказала мама, - и не домой, а по городу. В частности, по Пиккадилли.

- Как то есть по городу? - удивился я. - На чем?

- На автобусе, естественно. Машины у нас с тобой нет.

Когда мы направились по посольской улице до Кенсингтона, низко над нами вдруг пролетел зеленый вертолет и приземлился где-то совсем близко, за большим домом слева от нас.

- Вернулись... - заметила мама.

- Кто вернулся?

- Утром мы с папой тоже этот вертолет видели - как он взлетал из-за того дворца, Кенсингтонского дворца. В нем живет младшая сестра английской королевы - принцесса Маргарет со своим мужем.

- Он тоже принц?

- Нет. Глеб Назарович говорит, что он был обыкновенным газетным фотографом и принцессе сначала не разрешали за него выходить замуж. Членам королевской фамилии в принципе не разрешается выходить замуж или жениться на простых смертных. Принц должен жениться на принцессе или графине, а принцесса обязана выходить за принца или, в крайнем случае, за графа.

Я вспомнил, что "простые смертные" - это сама мама, и спросил:

- Значит, на тебе принц не женился бы?

Мама рассмеялась:

- Боюсь, что нет.

- А как же тогда принцесса на фотографе женилась?

- Это надо у них узнать. При встрече спрошу, - пошутила мама.

- На вертолете - это они летают?

- Наверное.

- Разве у них машины нет?

- Так, видимо, быстрее. Ты видел, какие заторы на улицах случаются?

- Нет, не видел.