Записки военного дознавателя

Выехали мы относительно быстро. Крюков, на удивление был трезв и лишних вопросов не задавал: и дураку было понятно, что не я это все замутил. До Десны гнали очень быстро через темный и пустой, словно космос, полигон. Минут через сорок пять – добрались. Андрюха, видимо, хорошо знал, где находится ВАИ, и потому блуждать не пришлось. На пороге КПП стоял прапорщик и задумчиво курил, пуская дым высоко над головой, почти что под самый фонарь, с ржавым, некогда эмалированным абажуром. Крюков выскочил первый и побежал здороваться. С прапорщиком, он, видимо, был давно знаком.

– Андрюха! – обрадовался тот и бросил в урну сигарету.– Какими судьбами?

– Да вот Борьку приехали забирать. Нажрался, говоришь?

– Не то слово! Труп!– широко улыбаясь, заявил прапорщик. Судя по тому, что на проходной не было больше никого, это и был Кузьмин.

– Ну ладно,– деловито заявил Крюков. – Его вот лейтенант прямо на губу отвезет, а я КамАЗ до дому доведу. Вишь, как у бригадира жопа зачесалась – среди ночи поднял!

Кузьмин задумался и почесал небритый подбородок.

– Вообще-то не положено…– сказал он, – Надо бы мне доложить сперва…

– Да че докладывать? Машина наша, путевка есть…

– Ты понимаешь, Пономарев его видел, хочет большое дело раздуть…

– Так пусть! – разрешил Крюков. – Никто же не отпирается, что Борька обосрался… Пусть шлет «телегу» в часть. Хочешь, мы расписку напишем, мол, так и так… Я беру КамАЗ, а лейтенант – нарушителя конвоирует на губу.

– А че…– наконец решил Кузьмин, – Пиши! На имя Пономарева. Только не забудь – он нынче полковника получил!

– Да ну!

– Ага! Две недели назад бухали, аж дым коромыслом! – с гордостью сообщил Кузьмин.

– А я думал, он на пенсию собирается, ждет уже- не дождется.

– Это он всем говорил так. Пиши, в общем. Бумага на столе.

Крюков сел, и стал медленно писать, словно школьник, слегка высунув язык. Когда закончил, он протянул бумагу Кузьмину. Тот, шевеля губами, прочел и одобрил:

– Только распишитесь оба и дату поставьте внизу.

Мы повиновались. Корыхалов храпел в соседней комнате на деревянном топчане, раскинув руки, словно сраженный на скаку белогвардейской пулей красный комиссар. Я стал его будить, но задача оказалась нетривиальной. Крюков в это время ушел за КПП заводить КамАЗ.

Я бил полумертвого прапорщика по щекам, закрывал ему нос, тряс за плечо – все было бесполезно. Он слегка взбадривался, и не понимая где находится, вдруг начинал выкрикивать что-то матерное непонятно в чей адрес. Я понял, что все это бесполезно. Поднатужившись, и взвалив кое-как невысокого, но коренастого Корыхалова на плечи, я дотащил его до УАЗика. Открыв дверцу, мне с огромным трудом удалось его засунуть на заднее сидение. Там было не так привольно, как на топчане дежурного ВАИ, он это почувствовал и стал биться, словно птица с подбитым крылом. Но вскоре угомонился, улегся на бок, заложив ладони под щеку. Кажется, он даже улыбался.

В это время сзади меня заревел мотор, и на дорогу, шурша гравием, выехал КамАЗ с шаландой. Я остолбенел. Шаланда была битком нагружена – о, ужас! – железными солдатскими кроватями! Я замахал руками, и Крюков остановился.

– Андрюха, – заорал я, – это не наш КамАЗ!

Тот высунулся по пояс из окна и заорал в ответ:

– Ты чего? Я что по-твоему, наш КамАЗ не знаю?

– Борька должен был три двигателя из капремонта привезти!

– Как? – удивился Крюков и вылез из кабины, не заглушая мотор. Он обошел машину и проверил спереди номер. Проверял он с таким видом, будто ожидал подвоха, но поскольку все было правильно, он вернулся совсем озадаченный:

– Да мне и проверять не надо было… Я же на нем сто раз ездил, кабину как облупленную изнутри знаю… – в растерянности философствовал Крюков.

– Так, где двигатели-то? Что докладывать бригадиру, да и когда?

– Не знаю…Это уж только когда Борька проснется, тогда узнаем…

– Не ну что за день такой?! Надо бригадиру доложить… Слушай, а на шаланде номер тоже совпадает?

– Да наша это шаланда…– как-то уже менее уверенно заявил Андрюха, но все же пошел проверить.

Не было его минут пять, а затем он снова показался, медленно передвигая ногами и почесывая в затылке.

– А ты прав… шаланда не наша…– заявил он вернувшись.

– Как не наша?… – я был ошарашен тем, что еще минуту назад казалось мне вполне очевидным. И уже про себя с каким-то отчаянием подумал: «Бляха-муха! Мне ж теперь точно до конца службы не смениться!»

– Ну, так, как ты и думал… – Крюков пожал плечами и одновременно развел руки в стороны, – Номер на шаланде другой.

– А как же?.. – я не договорил.

– Ну как? Нажрался на складе, бойцы прицепили, что видели, а Борька не проверил, ты сам видел какой он…

– А чего теперь бригадиру докладывать?

– Ну чего… Так и доложи. Ты-то ту причем?

– Ладно, поехали!

Я лишь махнул рукой. Видимо, и абсурд имеет свой край, и я к нему, очевидно, подошел уже довольно близко. Назад гнать большой нужды не было, и я плелся сзади КамАЗа, громыхавшего на весь темный полигон железными спинками кроватей.

 ***