Записки военного контрразведчика

В тот же день капитан Артемьев встретился со своим источником Джамалом, таджиком по национальности, и рассказал ему о задержанном. Джамал сразу же предложил посадить его в эту же яму на всю ночь как наказанного за нарушение воинской дисциплины, что и было сделано.

Арестованный, восприняв нашего солдата как обиженного, да еще единоверца, постепенно проникся к нему доверием и договорился до того, что предложил вместе с ним убить часового и совершить побег, обещая «товарищу по несчастью» хорошую жизнь в Пакистане. Оказалось, что он является выходцем из этой страны, а в настоящее время – член отряда Туран Исмаила. В Герат прибыл с целью сбора сведений о расположении складов с оружием и боеприпасами, ГСМ, режиме их охраны.

Полученные данные душманы планировали использовать для нападения на пост, когда основные силы будут задействованы на боевых операциях. И на самом деле, при выходе полка на боевые операции на месте оставались только подразделения обеспечения, что делало весьма уязвимыми все охраняемые объекты части. На следующий день бандит был передан службе безопасности провинции Герат. Джамал же был награжден медалью «За боевые заслуги».

Кабул как центр Афганистана находился в фокусе внимания иностранных разведок и бандформирований. Особенно активно проявляли себя спецслужбы США и Пакистана. Последние вообще вели себя в соседней стране как дома. Эмиссары А. Шаха и Х. Гульбеддина больше других оппозиционных партий уделяли внимание своей столице, особенно партийному и государственному аппарату, министерству обороны и другим силовым структурам, не пренебрегали при этом и более мелкими по значению организациями. Так, одним из наиболее привлекательных объектов вербовок в качестве агентов были владельцы торговых точек (дуканов). Пользуясь весьма удобным прикрытием, они вели себя свободно при общении с русскими: военнослужащими, служащими Советской армии, женами наших военных и гражданских советников, проживающих в Кабуле. В дуканах были товары, которые являлись дефицитными в магазинах Военторга или вообще их там не было (Военторг обслуживал только военнослужащих и служащих ОКСВ).

При внимательном отношении к своим покупателям, вежливости в обращении, услужливости, определенных скидках на интересующие русских товары с ними устанавливались и особые отношения. При умелом ведении разговоров, даже на общие темы, они получали и какую-то информацию, нужную для изучения конкретного лица на предмет установления с ним более доверительных отношений, а затем и возможных вербовок.

Как-то особым отделом ВДВ был взят в разработку дуканщик, проявлявший повышенный интерес к одному офицеру соединения. Он спрашивал, часто ли тому приходится участвовать в боевых действиях, велики ли при этом потери и о прочих деталях армейской службы. Не получая никакого противодействия со стороны нашего офицера, дуканщик стал более откровенно его обрабатывать. Сначала «прикармливал», потом более открыто стал говорить о трудностях военной службы, об отсутствии ходовых товаров в советских магазинах и их достаточности в Пакистане, где жить можно намного лучше.

Одну такую беседу записали на магнитофон и направили запрос афганским коллегам. Последние ответили оперативно: «Интересующее вас лицо является агентом Ахмед Шаха Масуда… Направлен в Кабул для проведения вербовочных операций в отношении советских граждан».

В целом афганцы охотно шли на контакты с советскими военнослужащими. При этом нашей контрразведке проще было общаться с теми военными, которые обучались в Советском Союзе и знали русский язык. Среди них и других местных граждан были люди – и их было большинство, – которые искренне верили нам и считали, что Советский Союз является для них единственной страной, способной оказать помощь афганскому народу в построении демократического государства и создании лучшей жизни.

В целом, к этому дело и шло…

Я хочу остановиться на одном из имевшихся у нас таких людей – молодом офицере Генерального штаба Национальной народной армии ДРА под псевдонимом «Патриот». Он учился в СССР и проникся близкими к нам убеждениями. Связь с нашей контрразведкой воспринимал как необходимое для него и его страны дело. Естественно, он располагал важной информацией. Кроме этого, он выявлял каналы утечки данных из своего штаба о спланированных совместно с частями 40-й Армии боевых операциях и устанавливал причастных к этому лиц. (Надо сказать, что этот вопрос был для нас и армии ДРА больным. Так, с серьезными последствиями такого предательства части 40-й Армии столкнулись в 1984 г. в Панджшере.)

«Патриот» под контролем военной контрразведки установил контакт с представителями пакистанских спецслужб, что позволило нам дополнительно получать данные о конкретных устремлениях этого спецоргана и иногда снабжать его дезинформацией. Встречи с ними проводились только в ночное время. Это был пример сотрудничества на идейной основе. Начавшийся вывод наших войск свернул нашу работу с «Патриотом», а также со всеми другими источниками Афганистана.