Записки военного советника в Китае. Из истории Первой гражданской революционной войны (1924—1927)

Когда атака его полка под стенами Вэйчжоу захлебнулась, он во главе знаменного взвода бросился вперед, чтобы вновь зажечь остывающий порыв пехоты. Из 40 бойцов, которых он вел в атаку, в живых осталось 18 человек. Среди них не было полковника Лю. Смертельно раненный он был вынесен плачущими от горя солдатами с поля боя и, не приходя в себя, умер.

На другой день его полк, оставшийся почти без офицеров, по трупам своих товарищей впервые в истории Вэйчжоу берет штурмом стены этой крепости и празднует победу. С грустью мы смотрим на гроб павшего смертью храбрых друга и командира.

В лице товарища Лю партия потеряла боевого участника революции — бойца, а солдаты — командира, которому сопутствовала победа.

Мир праху твоему, храбрейший!

Память о тебе надолго останется в наших сердцах, а боевые подвиги твои будут записаны на страницах революционной истории Китая. Они будут служить примером китайским юношам».

Так закончил я свое выступление на траурном митинге, посвященном памяти бойцов, павших во время штурма крепости Вэйчжоу.

ОСВОБОЖДЕНИЕ ГУАНДУНА

 В дни ожесточенных боев за Вэйчжоу в Гуанчжоу снова создалось напряженное положение. 12-я дивизия 4-го корпуса перешла на сторону Дэн Бэнь-ина. Командир 10-й дивизии генерал Чэнь Мин-шу доносил, что у него не хватает сил сдерживать наступающего противника. Канонерки, присланные северными милитаристами, угрожали правительственному флоту в Хумыне на подступах к Гуанчжоу.

Агенты Чэнь Цзюн-мина распускали в городе панические слухи и организовывали поджоги. Диверсанты сожгли казармы 2-й дивизии школы Вампу и квартал вокруг центральной электростанции, которую едва удалось отстоять от огня.

Осложнилась обстановка и на Восточном фронте. Основные силы Чэнь Цзюн-мина сосредоточились не в районе Мэйсянь—Хэбо, как предполагалось, а значительно южнее. Чэнь Цзюн-мин двинул войска на Даньшуй с задачей, выйдя на железную дорогу Гуанчжоу—Коулун, соединиться с войсками Дэн Бэнь-ина и при поддержке флота северных милитаристов и империалистов Гонконга наступать на Гуанчжоу.

Поэтому первоначальный план наступления НРА был изменен. Основные силы Восточного фронта были направлены южнее (схема 19).

Теперь Южная группа под командованием Хэ Ин-циня (советник А. И. Черепанов) в составе 1-й дивизии школы Вампу и 1-й дивизии У Те-чэна. (советник Е. В. Тесленко) должна была наступать вдоль побережья на Хайфын и далее на Фунин—Шаньтоу.

Центральная группа под командованием генерала Ли Цзи-шэня в составе 4-го корпуса, усиленного 3-й дивизией школы Вампу (советник В. Н. Панюков), наступает на Цзянцзинь—Чаочжоу.

Северная группа генерала Чэн Цяня (советник Н. И. Кончиц) в составе двух дивизий наступает на Хэюань—Лунчуань—Ухуа—Синнин—Мэйсянь с задачей не допустить отхода противника в провинции Цзянси и Фуцзянь.

Между Центральной и Северной группами наступала Самшуйская группа под командованием генерала Фань Те-пэя. Она считалась ненадежной, и часть ее предполагали разоружить.

Наиболее сильная 1-я дивизия, которую у нас называли «тяжелая гвардия», во встречном бою без особого труда разбила войска Хун Шао-линя и, преследуя их, овладела Хайфыном, Хэкоу и Хэбо. Население всюду с энтузиазмом встречало победителей. Обычно на окраине деревни собирались для встречи гуанчжоуских войск толпы народа. Хлопушки трещали, как ружейные выстрелы. Генерал Хэ Ин-цинь обожал почести, он всегда старался первым войти в деревню. Иной раз перед въездом в населенный пункт он даже садился на своего пегого пони и, если позволяла дорога, подскакивал к встречающим рысью или галопчиком.

Мы, советники, пропыленные, загорелые, были одеты, как все, ничем не отличались от других, но нас, разумеется, сразу узнавали, особенно ребятишки. Они бежали за нами, громко выкрикивая: «Янгуйцзы!», что означает «заморский черт». Таким нелестным именем звали тогда в китайской деревне всех европейцев. За такое «приветствие» старшие давали своим потомкам шлепки и поправляли: «Бу ши янгуйцзы — Эгоды гувэньмынь, вомыньды сяньшэн» («Не заморские черти, а русские советники, наши учителя»).

После взятия Хэбо, казалось, нужно было продолжать преследование и спешить на Шаньтоу. Но интуиция мне подсказала, что слишком торопиться не следует. 1-я дивизия У Те-чэна находилась от нас в двух переходах. Мы тогда еще не знали, что ей было приказано идти на усиление Центральной группы. Не имея связи со штабом Восточного фронта и соседями, мы чувствовали, что далеко вырвались вперед и очутились в изоляции. Отступавшие до того войска Хун Шао-линя вдруг повернули назад. Обсудив положение, мы с моим помощником советником Полло нашли нужным остановиться в Хэбо и оглядеться. Не возражал против этого и Хэ Ин-цинь. Как выяснилось, я был прав.

Вечером в штаб пришел местный учитель и сообщил, что среди населения ходят слухи, будто войска Линь Ху нанесли тяжелое поражение Центральной группе. Мы тут же выдвинули один из полков к северо-западу от Хэбо с задачей закрыть подступы со стороны долины р. Хэнцзян и дороги из Аньлюсюя.