Записки военного советника в Китае. Из истории Первой гражданской революционной войны (1924—1927)

Все советники, кроме меня, уходили в приподнятом настроении. Со мной случилось несчастье, которое я скрывал от товарищей: уже несколько дней я страдал от дизентерии. Я решил промолчать, не докладывать начальству и больным выступить в поход. Спасибо полковому врачу-китайцу, он сделал мне два укола имитана; но на этом медицинская помощь кончилась, имитана у него больше не было. Тогда я решил лечить себя диетой — у нас было несколько банок английских галет. Но это мало помогало. Болезнь делала свое дело — я очень ослабел. Между тем на два полка у нас была только одна верховая лошадь (да и то пони), принадлежавшая генералу Хэ Ин-циню.

Колесных дорог в этом районе не было. Продвигаться приходилось по пешеходным тропам. Правда, некоторые из них были выложены плитами. На ровной местности для перевозки грузов пользовались ручными тачками. В основном же все грузы переносились солдатами на коромыслах. Все необходимое для наших двух полков нес на себе целый батальон носильщиков из нанятых для этой цели крестьян. Основная оперативная работа у командиров была ночью, а день уходил на передвижение. В распоряжении командиров полков и высшего начальства имелись паланкины, где они отдыхали и высыпались.

Мы, военные советники, не могли позволить себе передвигаться в паланкине, который несли люди.

На пони Хэ Ин-циня я не рассчитывал, и мне пришлось идти пешком, по-прежнему скрывая болезнь от окружающих.

10 февраля, нагнав нашу часть на поезде, Блюхер вызвал Бесчастнова, Никулина и меня, похвалил порядок в 1-м и 2-м полках на марше и информировал нас об общей ситуации. От него мы узнали, что Гуансийская армия продолжает топтаться у железной дороги и не торопится выступать на Вэйчжоу. Северная группа скорее имитирует движение на Боло, чем действительно двигается. Под предлогом нежелательности «раздробления войск» командир 3-го корпуса юньнаньцев отказался выставить заслон в Цзэнчэн, чтобы обезопасить наш поход с севера. Для создания такого заслона Блюхеру пришлось попросить генерала Сюй Чун-чжи вызвать из Гуанчжоу полицейский полк У Те-чэна. Подступы к Шилуну укреплялись под руководством наших инженеров-советников Яковлева и Гмиры.

В. К. Блюхер сообщил нам, что он, учитывая назначенную на 11 февраля дневку, посоветовал генералу Сюй Чун-чжи выдвинуть части вперед на 5—10 км, чтобы 12 февраля они могли сделать сильный рывок. 2-ю пехотную дивизию целесообразно расположить на левом фланге уступом вперед, что даст возможность захватить противника в мешок.

10 февраля у станции Пинхусюй головные части нашего полка завязали бой с противником. При первых же выстрелах я предложил генералу Хэ Ин-циню подняться на небольшое возвышение неподалеку от железной дороги, чтобы лучше ориентироваться. Но с ним случилось что-то неладное: лицо его посинело, глаза закатились, а ноги отказались держать туловище. Трое вестовых (двое под руки, третий поддерживал сзади) с трудом втащили его ко мне на высотку, и он, как автомат, вряд ли понимая, что делает, повторял в виде приказа мои советы по развертыванию полка в боевой порядок. Вскоре лицо Хэ Ин-циня начало принимать естественную окраску, он постепенно пришел в себя и уже сознательно проводил в жизнь мои рекомендации.

Развернувшийся полк решительно перешел в наступление и выбил с железнодорожной станции отряд противника численностью 300—400 человек. К вечеру 11 февраля бронепоезд с десантом из 150 курсантов школы Вампу занял пограничную станцию Шэньчуаньсуй.

По дороге было проведено два митинга с участием местных жителей и розданы листовки. Отношение жителей к нашим войскам, вначале недоверчивое, явно изменилось.

По прибытии бронепоезда хорошо обученный дисциплинированный десант был высажен из вагонов и с развернутыми гоминьдановскими флагами выстроился у станции. Комиссар батальона, коммунист, произнес перед собравшимся населением яркую речь. Лозунг «Да здравствует революционный Китай!» был дружно подхвачен всеми.

При встрече В. К. Блюхер сказал нам, что, наблюдая за операциями, он все больше убеждается в необходимости переформирования войск близких к правительству.

— Главную роль должно играть не количество, а качество, — сказал Блюхер. — Трех-четырех дивизий трехполкового состава будет вполне достаточно. Генерал Сюй Чун-чжи в принципе со мной согласен. Он считает, что после разгрома Чэнь Цзюн-мина можно сформировать три дивизии: одну дивизию из полков школы Вампу и две — из состава Гуанчжоуской армии. Конечно, не все командиры старых соединений пойдут навстречу этой реформе.

— А как юньнаньцы и гуансийцы? — задал кто-то вопрос.

— Я спрашивал генерала Сюй Чун-чжи, можно ли надеяться, что после наших удачных операций эти герои не разбегутся по домам. Он считает, что гуансийцы определенно уйдут в свою провинцию, а юньнаньцы либо в Юньнань, либо на север, — ответил Блюхер.

НА ДАНЬШУЙ!