Записки землянина

— Добро пожаловать в мое скромное пристанище! — вдруг заорал Лэо. Он подошел с вытянутыми руками, взял мои ладони, потянул к себе и, сжав их с тыльной стороны, потряс ими.

Я посмотрел на Пазикуу. Он кивнул, мол так принято и я покорно отдался во власть радушного хозяина.

Тряс он меня не долго, но и этого хватило. Неожиданно заболела голова и я уже не мог так приятно улыбаться, как это делал Лэо обнажая свои редкие зубы.

— Мне тоже очень приятно посетить ваше скромное убежище, — еле выговорил я. только тогда он отпустил мои руки.

Как ни странно, но на этом гостеприимство закончилось. Позже Пазикуу объяснил, что это в характере местного народа, который всю свою историю провел в постоянных распрях. Баунцы доверяют только близким родственникам, а приглашение чужака на палубу является высшей честью для него, несмотря на то, что внутрь его пустят исключительно в качестве родственника, пусть он будет хоть главнокомандующим флота. Это в порядке вещей.

Когда я предложил, почему бы Лэо на время не принять нас за родственников Пазикуу лишь пожал плечами.

— Он никому об этом не говорит.

— Тогда зачем мы навещали его?

— Думал вам будет интересно увидеть чем он живет, как живут баунцы.

Я промолчал. Да, на первых порах мне было интересно, пока не оказался на корабле и не проторчал там два часа. Даже не помню, о чем мы говорили! Точнее не мы — болтали по большей части старики. Лэо лишь изредка ко мне обращался с восклицаниями по поводу «прекраснейшей погоды» и отчаянием о того, что на горизонте не видны вражеские суда. Ничего не оставалось делать, как поддакивать ему вроде: «Да, мы бы им сейчас показали Кузькину мать!»; или «плохо все-таки, что нет настоящего морского шторма!», что я его люблю больше, чем эту нудную качку. На это Лэо снова брал меня за руки и с радостью принимался трясти.

Что находилось в рубке мне так и не удалось разглядеть. Зато хорошо рассмотрел корабль и его капитана. На поясе у Лэо свисали что-то вроде шпаг с внушительными рукоятками. Из кармана куртки торчал, по-моему, пистолет. На черной шапочке были нанизаны какие-то железки в виде звездочек, совсем как у ниньдзя. Вместо пояса ему служил кожаный фал, конец которого вел в сторону рубки, он крепился на ее крыше. Паруса, по-моему, тоже сделаны из кожи, но более толстой и разноцветной. По бортам ящики в большом количестве. Что в них я так и не узнал, хотя пару раз пытался спросить об этом у Лэо. а тот меня просто игнорировал.

Я не обиделся. Каждый по-своему с ума сходит. Возможно, когда Пазикуу приводит в свой дом подобных гостей, то выглядит не менее странным, чем его друзья-соратники.

Больше не на что было глаз положить…

Разве что одна странная штука не давала покоя.

У самого носа корабля ближе к нам сидело чудовище, похожее на дракона, только мертвого. Присмотревшись, я решил, что это его чучело или кожа, натянутое на какое-то приспособление. Позже из разговора я понял, что это гарпун. Но он предназначается не для морских животных, а «воздушных». Лэо похвастал, что, будучи в малопроходимых водах на Бау, ему удалось подстрелить эту «птичку». «Птичка» не имела внушительных размеров, но вид у нее впечатляющий. Голова лежала на палубе, в раскрытой пасти торчали острые клыки я ряд мелких зубов в глубине, глаза закрыты. Начиная с головы и далее по всему хребту расположились в три ряда треугольные шипы. Но самые большое — это крылья. Это их вначале я принял за накидку из-за ветра и брызг, которые, ударяясь о них, стекали ручьями на палубу. От этого они блестели и переливались темно-зеленым цветом. Картина напоминала огромную летучую мышь, высушенную специально для накидки гарпуна, только более свирепую и страшную. Вокруг, кроме пасмурного неба, вздымающихся волн на горизонте, больше ничего не было видно.

Возвращались тем же путем.

На прощание Лэо снова растряс меня до головной боли. На сей раз я спустился первым. Не терпелось поскорее убраться оттуда.

Лучше бы я еще раз получил по руке от Кудисю, чем принимать знаки внимания от мнимого баунца.

— Вы не устали? Не хватит на сегодня? — поинтересовался я у Пазикуу, когда мы покинули владения Лэо.

Не хотелось признаваться в малодушии. Я не знал, что ждет меня у Ниминоки. Все это было, конечно, интересно, но в тот момент невежа во мне так и порывался наружу. С одной стороны я понимал, что это кощунство по отношению предоставленной возможности может быть единственному представителю земной расы, возможности увидеть, как живут «иные», из которых одного только хватило бы на миллион сенсаций у нас на Земле. С другой стороны была обыкновенная усталость. И я ругал себя за это, видя как на Пазикуу наши похождения никак не повлияли. Он по-прежнему пребывал в бодром расположении духа.

— Вам не хочется?

Пазикуу остановился у магнитомобиля и вопросительно посмотрел на меня.

— Не так страшен черт, как его малюют.

Он понял, чего я боялся на самом деле.

Ниминоки был тем, кто не понравился мне больше всех с первой встречи. Передо мной стоял его злобный взгляд и сжатые кулаки. Что можно было от него ожидать? Этот точно прибьет, думал я.