Записная книжка Дэша и Лили

– Вызывай. Репортеры из «Пост» и «Ньюс» прознают про это, и ты во второй раз попадешь на первые полосы. Как раз к прилету мамы и папы. Дай-ка угадаю… дедушка, наверное, думает, что ты празднуешь Новый год с подружками, а не с парнем, а твои пособники Лэнгстон и миссис Бэзил прикрывают тебя. Разразится скандал, и родичи больше никогда не оставят тебя одну. Я уж не говорю о том, что из-за шумихи в газетах я, скорее всего, потеряю работу. А знаешь, Лили, что хуже всего? Подростки со всего мира потеряют доступ к тайнику «Стрэнда» со стопками Большого Оксфордского словаря. И все из-за твоего желания показать этот словарь своему книжному извращенцу-дружку непременно на Новый год. Как тебе это, Лили? Возьмешь на душу такой грех?

Я задумалась.

Дэш, стоявший рядом и слышавший разговор, смеялся. Прям гора с плеч.

– Не знала, Марк, что ты такой вредный.

– Конечно, знала. А теперь Марки хочет поспать. Он ведь такая душка. Встанет в семь утра, чтобы спасти вас обоих из безвыходного положения. Но не раньше, не раньше.

– Дэш тут фривольничает со мной, – сменила я тактику. Как бы мне хотелось, чтобы мои слова были правдой!

Дэш снова выгнул бровь.

– Неправда, – ответил Марк.

– Откуда тебе знать?

– Оттуда, что если бы это было так, ты бы не звонила и не просила тебя спасать, Пучеглазка. Смотри, какое дело. Ты хотела узнать этого паренька получше. Лови шанс! У вас впереди вся ночь. Утром я, хорошенько выспавшись, приду. Если приспичит в туалет, найдешь его в задней части склада, за дверью. Правда, он вряд ли чистый. И, скорее всего, без туалетной бумаги.

– Ненавижу тебя, Марк.

– Поблагодаришь меня утром, Медвежонок Лили.

* * *

Мы с Дэшем занимались тем, чем занимались бы любые два подростка, застрявшие вдвоем в складском помещении «Стрэнда».

Сидели бок о бок на холодном полу и играли в записной книжке в «Виселицу».

«Б-У-К-А».

«Н-Е-П-О-Д-В-И-Ж-Н-Ы-Й».

Болтали. Смеялись.

Дэш не фривольничал.

Я думала о своем будущем и людях – особенно парнях, – которых повстречаю на жизненном пути. Как понять, что настал подходящий момент? Момент, когда ожидание переходит в предвкушение и наконец образуется… связь?

– Лили? – сказал Дэш в два утра. – Ты не против, если я вздремну? Кстати, я тоже ненавижу твоего кузена.

– За то, что он оставил нас здесь?

– Нет, за то, что он оставил нас здесь без йогурта.

Еда!

Совсем забыла: в сумочке лежат лебкухенские печенья, а пакет забит приготовленными нами рисовыми сладостями! Рисовыми хлопьями я объелась так, что еще одна порция, и я сама превращусь в хрум-ам-ням, поэтому я потянулась за печеньями.

Шаря в сумочке, подняла взгляд и увидела, что красивые глаза Дэша устремлены прямо на меня. С красноречивым выражением.

– Ты печешь изумительные печенья, – произнес Дэш тоном «ммм… пончики».

Нужно дождаться, когда он сделает первый шаг, или рискнуть и сделать его самой?

Словно думая о том же, Дэш наклонился ко мне.

И это случилось. Наши губы наконец-то встретились – а вместе с ними и лбы. Мы сильно стукнулись ими друг о дружку. Ничего похожего на романтический поцелуй.

– Оу, – отстранились мы.

Помолчали секунду.

– Попробуем снова? – спросил Дэш.

Никогда бы не подумала, что поцелуям предшествуют разговоры. Как же сложны все эти маневры с губами. Кто б знал?

– Да, пожалуйста.

Я закрыла глаза в ожидании. А потом почувствовала его. Губы Дэша коснулись моих, ласково и игриво скользнули по ним. Не зная, что делать, я, подражая ему, нежно и радостно стала исследовать его губы. Наш самозабвенный поцелуй длился не меньше минуты. И для его описания в словаре не найдется слова лучше, чем «чувственный».

– Пожалуйста, еще, – выдохнула я, когда мы разорвали поцелуй и прижались друг к другу лбами.

– Я могу быть честен с тобой, Лили?

О-о. Вот оно. Не сбыться моим надеждам. Не зря я страшилась быть отвергнутой. Я плохо целуюсь. И Дэш не даст мне времени научиться.

– Я так устал, что, боюсь, усну в любую секунду. Можно мы поспим и продолжим с поцелуями завтра?

– И поцелуев будет много?

– Очень.

Пришлось довольствоваться одним поцелуем-столкновением и одним минутным чувственным поцелуем. Пока.

Я положила голову на плечо Дэша, а он свою – на мою.

И мы сразу уснули.

* * *

Марк, как и грозился, приехал спасать нас в семь утра. Моя голова все еще покоилась на плече Дэша, когда раздались шаги спускающегося по лестнице кузена. Из-под двери пролился свет.

Нужно разбудить Дэша. А заодно и убедиться, что все это – не сон.

Я посмотрела на записную книжку, лежащую на коленях Дэша.

Ночью он, наверное, просыпался и что-то в ней писал. В его пальцах зажата ручка, книжка открыта на новой странице, заполненной его почерком.

Он записал слово «предвкушать» и его значение, а рядом, крупными печатными буквами:

«ПРОИЗВОДНОЕ: ПРЕДВКУСИТЕЛЬ»

Внизу он нарисовал двух человечков, похожих на анимешных героев боевиков: двух подростков в плащах – парнишку в фетровой шляпе и девчонку в черных очках и сапогах мажоретки, – передающих друг другу записную книжку. «Предвкусители», – назвал Дэш рисунок.