Записные книжки

Л.Ему чуть за сорок, росту он среднего, худой, очень смуглый, с черными, начинающими плешиветь волосами и большими глазами навыкате. С виду похож не на англичанина, а, скорее, на левантинца. Говорит монотонно, без модуляций. Столько лет прожил в глуши, что теперь на людях смущается и молчит. У него туземка-жена, которую он не любит, и четверо детей-полукровок, которых он отправил учиться в Сингапур, чтобы потом они поступили в Сараваке на службу в правительственные учреждения. Не имеет ни малейшего желания уехать в Англию, где чувствует себя чужаком. По-даякски и по-малайски говорит, как коренной житель; он здесь родился, и склад ума туземцев ему ближе и понятнее английского. В одну из деловых поездок в Англию он обручился с какой-то девушкой, но мысль о туземной семье не давала ему покоя, и он разорвал помолвку. Предпочел бы жить не в Кучунге, а на какой-нибудь затерянной в джунглях фактории. Улыбается редко. Замкнутый унылый человек, очень добросовестный, вечно опасающийся сделать или не то, или не так. Говорит без тени юмора, многословно и скучно. Не жизнь, а бездарное существование.

* * *

Базар в Кучунге.Базар состоит из узких улочек с пассажами, как в Болонье, в каждом домике лавка, в которой толкутся китайцы и бурлит типичная для китайских городов жизнь: работают, едят, разговаривают. По берегам реки стоят хижины, в них с незапамятных времен обитают, блюдя обычаи предков, малайцы. Бродишь ли в толпе, разглядываешь ли неспешно товары, не отпускает странное, волнующее ощущение напряженной жизни. Самый обычный счастливый быт. Рождение и смерть, любовь и утоление голода; повседневные людские занятия. И эту толчею прорезает белый человек, который правит ими. Он никогда не участвует в кипящей вокруг жизни. Покуда китайцы соблюдают законы и платят налоги, он ни во что не вмешивается, этот бледный чужестранец, проходящий сквозь здешнюю действительность, будто существо с другой планеты. На самом деле он только страж порядка, не более. Вечный изгнанник, он не испытывает к этой стране никакого интереса. Он лишь дожидается пенсии, зная, что когда наконец получит ее, то будет непригоден для житья где бы то ни было, кроме здешних мест. В клубе частенько возникают разговоры о том, где кто поселится по выходе на пенсию. Они надоели сами себе, надоели друг другу. Они мечтают освободиться от этой кабалы, но будущее приводит их в смятение.

* * *

Плантатор.Учился в Кембридже, а окончив, решил стать плантатором. Живет вдали от родины уже десять лет. Холостяк. Во время экономического спада разорился. Когда начинался подъем, он сколотил две тысячи долларов и поместил их в добычу каучука, но теперь те участки, куда он вложил деньги, большей частью опять превратились в джунгли. Маленького роста с неправильными чертами лица, добрыми темными глазами и тихим голосом, он очень застенчив, талантливо пародирует других и обожает музыку. Понемножку играет на разных музыкальных инструментах. Собирает малайское серебро. Есть в нем что-то трогательное. Живет один в очень запущенном бунгало. Стены увешаны бесчисленными картинками с изображением более или менее обнаженных женщин. На грубо сколоченных полках стоят современные романы.

* * *

Миссис Т.Блондинка. Из-за жары волосы прямые, но довольно красивые, очень светлые, льняные; глаза голубые; она бледновата и уже несколько увяла, хотя ей никак не более двадцати шести. Анфас она пленяет своеобразной неяркой красотою, но у нее очень маленький, слабый, невыразительный подбородок, и в профиль в ней чудится что-то овечье. Кожа всегда была чистая и свежая, но теперь выцвела, словно тропический день. Она носит бумажные или муслиновые платья, голубые и розовые, с глубоким вырезом и короткими рукавами. Неизменным украшением служат белые коралловые бусы. На голове филиппинская соломенная шляпа.

* * *

Миссис Н.Светловолосая, солидных размеров, сорока лет. Эта крупная загорелая женщина с блестящими глазами приветлива и уверена в себе. Почему-то кажется, что раньше она была хористкой; на самом деле она происходит из семьи, которая вот уже сто лет ведет дела на Востоке. Она дородна и становится, к собственному огорчению, все дороднее, но от еды отказаться не в силах и со смаком поглощает сливки, картошку и хлеб.