Заплати мне (ЛП)

Данный перевод выполнен в ознакомительных целях ЭКСКЛЮЗИВНО для пабликов:

"Splatterpunk (18+)" (vk.com/splaterpunk) и

“Эдвард Ли”   (vk.com/edward_lee_horror)

         from “Quest for Sex, Truth & Reality”, 2011

Секс, Истина и Pеальность (Заплати мне).

   Я пытаюсь решить, что это такое.

   Провидение? Исповедь? Нет, даже не близко. Слова, как эти, звучат слишком тонко, вам не кажется? При этом, они могут быть чем-то настолько затхлым, как обряд посвящения. Боже мой, посвящения во что?

   Все эти оправдания - ложь. Будто касаешься бедра возлюбленного и чувствуешь тень вместо плоти.

   Иногда бывает трудно писать честно. Без истины, без откровения о том, чем есть вещи на самом деле - это всего лишь больше лжи. Больше теней в недостающей плоти.

   Было написано - в Иезекииле  (один из четырёх «великих пророков» Ветхого Завета - прим. пер.) , я думаю: я делаю кровь вашей судьбой . Это Бог говорит, не я. И если Бог не может раскрыть правду, то кто может?

   Таким образом, я предполагаю, что это то, что есть на самом деле. Я предполагаю - это моя кровь.

                                 ««—»»

   Смит не был уверен, что сделает это; он подошел с теми же чувствами, что и у осмелившихся детей, бросающих взоры на дом с привидениями. СЕКС-ШОУ! хвастался знак в синем неоне. ЛУЧШИЕ В ВАШИНГТОНЕ! ВСЕ ДЕВУШКИ МОЛОДЫЕ И КРАСИВЫЕ! СЕКС-ШОУ СЕКС-ШОУ СЕКС-ШОУ!!!

   Место называлось "Наковальня"; Смит улыбнулся очевидной символике. Он вспомнил его, как один из многочисленных бездонных баров, которые  вклиниваются в городской порноквартал. Хотя теперь, казалось, что "Наковальня" доросла до более продвинутого дизайна. Смит смутился. Что, по прошествии стольких лет, привело его обратно? Он был писателем; он хотел писать о реальных вещах, реальной правде в реальном мире. Он хотел суть, а не сказки; он хотел людей и жизни и честный опыт, а не картонных персонажей и диалогов из мыльной оперы. Он полагал, что его профессиональные взгляды  были его испытанием. Итак, он был здесь. Разве не лучшее суждение, в некотором смысле, называется трусостью?

   Музыка зарокотала на улицу, когда он открыл дверь. Он протиснулся через толпу в кирпично-арочный вход, вытянув шею, чтобы ощутить глубину "Наковальни". Как оказалось, "входные" $25 не подрывали бизнес - люди платили и застревали  тут надолго. Смит приходил сюда несколько раз в колледже, с друзьями. Сейчас это место казалось больше тех, расширенных, пещер из планировки, которую он помнил. Главная сцена была вся в застойной дымке бликов, подчеркнутой разноцветными прожекторами, установленными, чтобы пульсировать в такт с музыкой. Вокруг всего этого, в неровных концентрических кругах, были расставлены десятки столов и стульев. Сцена была пуста, за исключением барного стула и арканной петли, подвешенной к потолку. Петля отбрасывала тень, похожую на петлю палача.

   Двое полицейских с каменными лицами поглядывали на малолеток возле бара, но ни один не казался озабоченным. Временная отстраненность , подумал Смит. Они были невидимыми здесь, изгоями. Чужаками в пропасти Джубала  (Джубал на иврите назван в Книге Бытия как отец музыкантов; также, так звали "охотника за головами" в сериале "Светлячок" - прим. пер.) .

   Большой видеоэкран скруглял один из углов - развлечение между актами. Смит поморщился. Это было "блюдо местного производства"; вы всегда можете определить это по следам уколов на руках девочек, и вынужденным улыбкам, полным выбитых зубов. Зернистый кадр увеличивал со спины красноречивый, крупный план неистового совокупления. Затем переместился к голове девушки, раскачивающейся на столе. Была ли она в отключке? В конце концов член вынулся и предложил ей свой обязательный "на лицоус кончиниус". Штука высшего качества , подумал Смит.

   Сознательно он хотел уйти - это была не его территория. Такие места, как это, были опасны, и не в его вкусе. Здесь продавали наркотики; процветала проституция. Драки вспыхивали на регулярной основе. Здесь даже несколько раз были полицейские рейды. Но в глубине души, Смит хотел видеть  - ему это было нужно  - как будто увидев, он смог бы проверить действительность, которую преследовал, чем бы она не была. Он тоже был чужаком, этаким чистюлей - праведником в логове порока. Этот дискомфорт взволновал его; он заставил его чувствовать себя, чем-то большим чем писатель. Трусы умирают тысячу раз , подумал он и чуть не рассмеялся. Но когда он начал искать столик, кто-то схватил его за руку и развернул к себе. Какая-то девушка внезапно закричала ему в лицо. " Эй-эй!   Это ты!  Боже мой, я не видела тебя сто лет! "