Запойное чтиво № 1

Еря заметался в стеклянной западне. Тогда Спиря стал расти, расти, и достиг трёхметрового роста. Он взял Афанасьича за шиворот, вздёрнул на воздух, и принялся трясти, как грушу, пропитушка лишь ногами засучил.

— Ты… моего брата… в темницу заточил? Нет, и не будет тебе прощения, — тонким фальцетом записклявил Спиридон, — пока-а-айся, великий грешник, пока-а-айся! Ерька, ну, как тебе мой дивный волжский бас?

— Спирька, сколько раз можно говорить, у тебя не бас, а дискант, фистула, — пропищал из своего заточения Еря.

— Сам ты фистула.

— Завяжу пить, вот те крест завяжу, — побожился Афанасьич, болтая ногами в воздухе.

— Не вздумай, — Еря, с помощью Спири, выбрался из бокала и погрозил выпивохе пальцем, — Переплут нас тогда уроет.

— Это ещё кто такой?

— Поверь, Ростислав Афанасьевич, лучше тебе с ним не пересекаться, — пискнул Спиря, роняя пьянчужку на пол.

— Предъявите мне его! — заблажил пропойца, — немедленно! Я ему устрою Куликовскую битву!

— Я сейчас кого-то за ушко, да на солнышко! — в зал ворвался злой, как чёрт, официант.

Анчутки сделались невидимыми и шмыгнули в переноску, а блюдонос потащил Афанасьича за шкирку из зала.

— Так всегда и бывает, — проскулил из переноски Ермолай, — пришёл халдей и всех разогнал. К чёртовой бабушке.

Глава 16. Расплата

Велеслава, конечно, не догнали, нищеброд, как сквозь землю провалился. Тройка рысаков, кляня магического стукача, и, прихватив переноску с анчутками, отправилась домой. Возле подъезда их уже поджидал Чемоданов.

— Вань, — прогундел Тимофей, — ты слышал новость? Всех наших менагеров из пяти отделов кроме тебя и Лерки уволили.

— За что? — опешил Бурмакин.

— За гульбарий в офисе. Все же нажрались как свиньи, а Олежек Кандаурову коленом по яйцам засветил. Ты что, не помнишь?

— Не-е-ет, — Бурмакин в ужасе уставился на Переплута.

— Значит, ты тоже знатно накидался. Меня-то за что выгнали?! — взвился Тимоха, — я единственный из всех, кто не бухал!

— За компанию, — хмыкнул Припекала.

Переплут захихикал, но внезапно увидел шагающую к ним Веру. Над её головой отсвечивал золотистый нимб. Бог пьянства судорожно захлопнул рот и потащил Припекалу в сторону.

— Ядрит твою мать! — с чувством выругался Переплут, — ты, знаешь, кем оказалась Вера?

— Какая Вера?

— Ванина подруга, с которой я переспал.

— Кем?

— Волхвицей!

— Волхвицей?! — остолбенел Припекала, — ну, брателло, ты попал.

— Такие попадосы бывают раз на миллион, — простонал Переплут, показывая пальцем на беременную Веру и её нимб, видимый только Небожителям.

— Если точнее, раз на сто миллионов, и, тем не менее, ты ухитрился вляпаться по самые помидоры. Она беременна от тебя и через месяц родит Полубога.

— И что нам теперь делать?

— Что тебе делать, — поправил Припекала, — ты меня в свои шашни не впутывай. Сходить в самоволку — это одно, а настрогать с земной девушкой Полубога — совсем другое.

— Она не земная девушка, и ты это прекрасно знаешь! — взвыл Переплут, — она — волхвица! Потому и залетела.

— Велес вышлет карачунов, как пить дать, — уныло каркнул Припекала, — ты как хочешь, а я сваливаю.

— С повинной к Велесу пойдёшь?

— Нет, выгораживать тебя стану, — фыркнул Припекала, — ты накосорезил, а мне вместе с тобой под раздачу попадать? У меня и так три последних китайских предупреждения.

— У меня девять, — признался Переплут.

— Сколько?!

— Девять.

— Я всегда говорил, что ты конченный отморозок. После десятого предупреждения дело передаётся в Суд Высшей Стражи. На неприятности нарываешься?

— Кто не рискует — тот не пьёт валокордин.

— Да, попа-а-ал ты в замес, — пробурчал Припекала, — как говорят ходоки: да минует нас чаша сия. У карачунов, с такими, как ты, разговор короткий.

К ним приблизился Бурмакин.

— А кто такие эти карачуны?

— Лучше, Ванятка, тебе этого не знать.

— И всё-таки.

— Киллеры с божественным уклоном. Есть такой тёмный Бог — Карачун, а это его слуги, если так можно выразиться, служба внутренней безопасности. Они ловят проштрафившихся из Сонма Богов.

— Добро пожаловать в Органы, сынки, — понимающе хмыкнул Бурмакин, — ну, что допрыгались, храбрые прогульщики и отчаянные дезертиры?

Нежданова остановилась возле автобусной остановки и стала показывать Ивану знаками, чтобы он шёл к ней. Переплут толкнул Бурмакина локтем.

— Ну, что ты стоишь? Иди к ней и попробуй всё объяснить.

— Что объяснить? — не понял Бурмакин.

— Ну…, — замялся Переплут, — всё.

— Что всё-то?

— Она сама тебе расскажет, — туманно пояснил брат два, — что её не устраивает в ваших отношениях.

Бурмакин начал переходить улицу.

— Сейчас Вера ему устроит радушный приём. Отчихвостит, так отчихвостит бедного Ивашку, — захохотал Переплут, — не желал бы я быть на его месте.

— Свинью Ванюшке подложил? — встрепенулся Припекала.

— Ещё какую. Всего за сто пятьдесят тысяч баксов продал Ивашку в брачное рабство. Теперь он, как алчный человек, просто обязан жениться на редкостной дуре Кобылкиной и воспитывать чужого ребёнка.