Заполненный товарищами берег

Такой и помню...

Наше знакомство с Евгенией Янищиц произошло теплым ранним май­ским вечером. Конечно же, я видел ее снимок в газете и читал ту первую публикацию, с которой поэтесса еще школьницей не впорхнула, а влетела в белорусскую поэзию светло и чисто, празднично и талантливо. Потом она стала студенткой, мы мельком виделись в общежитии на бывшей Парковой магистрали, красивой улице с бульваром с плакучими ивами и каштанами. Но по-настоящему познакомились только в тот майский вечер. Начав прогулку от общежития, мы прошли по берегу Свислочи в Купаловский парк. Цвели каштаны, радовала прелесть молодой листвы на деревьях и по-настояще­му роскошный ранний вечер. Женя была в легком белом платьице, веселая и неумолкающая. Мы говорили обо всем на свете. Нам было весело от извеч­ной радости, которую дарит человеку весна. Не совсем еще расцветшая кра­савица, еще по-детски угловатая, Женя светилась внутренней добротой, энер­гией и открытостью. Мы были молоды, уверены в счастливой жизни, которая только начиналась, в том числе и литературной.

Молодость всегда без оглядки радуется и доверяет жизни:

Будуць вёсны і пралескі,

Будзе радасць і туга,

Адцвіце вясна на ўзлеску,

Пабяжыць за сіні гай.

І хваёваю ігліцай

Адзавецца лета звон.

Толькі мне не паўтарыцца

Ні вясною, ні зімой.

Столькі думак самых шчырых!

Светлы шлях мне пажадай.

Заўтра будзе гулкі вырай

І бясхмарны небакрай.

Будзе лета з навальніцай

І вясёлка над ракой.

Толькі мне не паўтарыцца

А не летам, ні зімой.

И за этим «не повториться» вся молодая самоуверенность в своей вечности и бесконечности.

Литературная судьба Евгении Янищиц складывалась ровно и успешно, может даже показаться, что сама по себе. Но надо помнить, сколько пришедших в литературу на первом легком дыхании так и зачахли в самоповторениях о под­снежниках, первой влюбленности и ожидании счастья, о прелести родных мест или в описании на разные лады народных танцев под чарку, веселых частушек и наигранной счастливости и удальства.

Янищиц, возможно, интуитивно идя на зов своего таланта, не задержалась в этом первом, легком и приятном периоде своего творчества. И начала с высо­ких поэтических небес спускаться, приближаться к реальности, к земле. Это тоже опасно: о землю можно разбиться, если будет утрачено чувство меры. Но еще страшнее и губительнее совсем потерять с ней связь.

И не только природа, ее красота, неповторимость молодых переживаний волнуют поэтессу. В поэзию Евгении Янищиц начинает входить жизнь простого человека, сложность и неоднозначность человеческой жизни, которая не обхо­дится без трагедий.

Уже вторая книга стихов «Ясельда» обозначила новые заботы поэтессы. Ее интересует жизнь земляков, к примеру, такого примечательного человека, как Роман Скирмунт со всей значимостью и трагедийностью судьбы, и память последней войны, и искалеченные человеческие судьбы:

Ёсць мудрае, адзінае жаданне Дарэшты зразумець, чаму з вякоў Нам раніць сэрца кожнае вяртанне І кожнае шчаслівае спатканне Не ўмясціць у рамкі гучных слоў.

Да и названия стихов свидетельствуют о дальнейших ориентирах творче­ства: «Балада вернасці», «Бацькоўская дарога», «Абеліскі» с посвящением Васи­лю Быкову. Пишется поэма «Ягадны хутар». Для поэмы мало только лирического чувства, она предполагает и эпичность. На опыте жизни народа поэтесса начи­нает выверять свой дальнейший поэтический путь. Евгения Янищиц обращается к матери:

Ты вучыла мяне сеяць жыта і лён,

І цярплівасці вечнай — у голас не плакаць.

Апынуся калі сярод чорных варон, —

Я памру, ды не буду па іхняму каркаць.

......................................................

Мама, сею не жыта я, сею не лён,

Але з жыта і лёну я словы складаю.

І калі ўглядаюся ў парасткі дзён —

Чую крокі твае. І свае вывяраю.

Поэтесса, конечно же, продолжает писать лирику человеческих чувств, с есте­ственным желанием счастья и радости в обыденной человеческой жизни, в гар­монии с вечной красотой природы, которую чувствовала тонко и писать о которой умела:

Цяплейшых промняў сонечныя стужкі

Ужо ў стажкі прыбрала сенажаць.

Вось сумна парассыпаліся птушкі,

І усе яны нанова празвіняць.

..............................................

Як глянь: бярозы свечкамі